Книга Чисто семейное дело, страница 81 – Полина Дельвиг

Даша впилась ногтями в ладонь.

— Что так скоро?

— Дела. — Он явно не выражал желания пускаться в дружескую беседу.

— А я, честно говоря, думала, что твои дела заключаются в раскрытии убийств. — Она выдержала паузу. — Ну, если тебя это не занимает…

Тот явно занервничал:

— Подожди, что ты имеешь в виду?

— Ничего особенного. Когда ты будешь уже в воздухе, я выведу убийцу на чистую воду. Оставь телефон в Москве, потом звякну, расскажу, чем дело кончилось.

Полетаев буквально взорвался:

— Что ты несешь?! Какого убийцу?! Я запрещаю тебе даже думать об этом!

— Да? — усмехнулась она. — А ты мне кто? Отец родной? Короче, будет интересно, жду в семь около «Европы», все, пока. — И, не дослушав проклятья в свой адрес, нажала кнопку отбоя.

Сложив все бумажки в сумку, Даша продолжала задумчиво вертеть в руках трубку:

«Девятка на конце или тройка? А впрочем, какая разница, платить все равно подполковник будет». И, слегка поколебавшись, набрала следующий номер.

— Bystrova, good morning, can I talk to doctor Zenkevich? [22]

Прошло минут пять.

— Алло? Мишенька, привет! Это Даша.

— Ха! Здорово, Рыжая, ты где?

— В Караганде. Миша, у меня для тебя две новости. Первая, как и полагается, неприятная, а вторая получше. Итак, первая: сегодня ровно в семь часов вечера ты должен быть в Праге.

— Не слабо. — Зенкевич даже крякнул от неожиданности. — А какая же тогда вторая?

— Там ты увидишь меня.

— Дашка, прости, ты трезвая?

— Трезвее не бывает.

— А тебе не пришло в голову, что у меня работа, семья или…

— Миша, сколько раз в жизни я тебя просила о подобных вещах?

— Ну… ни разу.

— Речь идет о жизни и смерти, — повторила она услышанную от принцессы фразу.

Зенкевич некоторое время молчал и наконец со вздохом произнес:

— О'кей. Но если это окажется шуткой, я тебя выставлю в нашем анатомическом музее.

— Согласна. Я даже знаю человека, который готов меня препарировать. Записывай: гранд-отель «Европа», Вацлавская площадь, в семь часов. Да, еще, чуть не забыла! Захвати с собой фотографию.

— Какую еще фотографию?

— Там, где Теплый лучше всего выглядит.

— До встречи.

Повесив трубку, Даша с радостью представила счет, который придет Полетаеву за разговор, и пожалела, что лишилась записной книжки, а то можно было бы позвонить паре приятелей в Америку.

Оставалось разыскать Ольгу, супруга, и вся команда будет в сборе. Она зевнула. А сейчас в какую-нибудь гостиницу — спокойно выспаться, и пусть все вокруг трепещут.

Ровно в половине пятого Даша покинула косметический салон и направилась в сторону гранд-отеля «Европа».

Прогулка по магазинам и посещение салона красоты влетели в копеечку, но результат был в буквальном смысле налицо: по улице, слегка покачивая бедрами, неспешно прогуливалась роскошная молодая дама, в которой от задрипанной домохозяйки остался лишь рыжий цвет волос и горькая складка у рта. Она уже знала всю правду, и она шла мстить. Мстить за поруганную веру, надежду и любовь. За все те подлости и разочарования, которые ей пришлось пережить от самых разных мужчин в течение последней недели. Единственное, о чем стоило сожалеть, что нельзя их посадить всех вместе: сразу и навсегда. Ну если не в тюрьму, так хотя бы в мешок, и выкинуть к чертовой матери в Северный Ледовитый океан.

Представители столь ненавистного Даше пола, однако, с явным интересом поглядывали на бледную элегантную женщину, нервно сжимающую в руках сумочку. И лишь странный, нехороший блеск ее ореховых глаз не позволял им завязать случайное знакомство.

Даша взглянула на часы — без пятнадцати семь. Пора бы. Она специально договорилась с Соней встретиться пораньше — необходимо было ее проинструктировать. От этого зависело очень многое. От этого зависел успех всей операции.

— Привет, Рыжая, я тебя не узнала. — Соня появилась из-за спины неожиданно. — Где медальон? — И цепким взглядом оглядела костюм от Шанель в ребристую бежево-розовую клетку, на который пару часов назад, с легкой душой, Даша ухнула остаток денег с семейной кредитки. — Там и вправду соберется приличная компания?

— Более чем, — скрипуче ответила Даша и растянула губы в деланной улыбке. — Я тоже рада, что ты пришла.

— Да? А я не очень. — Либерман скрестила руки на груди. — Послушай, нам надо серьезно поговорить.

— Самое время, — пробормотала молодая женщина, бросая взгляд на часы в витрине ювелирного магазина, расположившегося неподалеку.

С минуты на минуту должны были появиться остальные участники званого ужина, и встреча с ними без предварительного инструктажа Сони была нежелательна.

— Ладно, все что хочешь, только короче.

— Короче так короче. — Девушка поправила ремешок сумочки. — Так вот, если ты действительно хочешь, чтобы я посетила твое антисемитское сборище…

— Какое сборище?!

— Твое! — форсировала голос Соня. — Если ты действительно этого хочешь, то у меня будут два условия. Первое: я пойду, но сидеть вместе со всеми не буду…

— А что ты будешь? — Даша быстро огляделась по сторонам — не видать ли остальных?

— Спрячусь.

— Куда, в шкаф? — Недипломатичная реплика сорвалась сама собой.

Сонины щечки моментально заалели.

— Будешь остроумничать, вообще развернусь и уйду!

— Извини. Я не хотела. — Даша погладила ее по плечу. — Я хотела сказать, куда же ты там спрячешься? Это ведь гостиничный номер, а не…

— Меня это не интересует. Захочешь, придумаешь.

— А зачем?

— Затем… — Соня зловеще понизила голос, ноздри ее затрепетали, — Затем, что человек, убивший Леву, вполне может знать меня в лицо. А увидев, сразу догадается, зачем я тут. И еще. Я так поняла, что ты собираешься кого-то припереть к стенке? Так вот, у меня совершенно категоричное требование: обо мне ни слова. То есть я запрещаю тебе ссылаться на меня и даже упоминать мое имя случайно. Ясно?

Даша хотела было возразить, что все это странно и даже подозрительно, но в последнюю секунду решила, что так оно лучше.

— Яснее не бывает. Только идем быстрее, пока другие не подошли.