Онлайн книга «Смерть под кактусом»
|
— Ты думаешь, от нее хотели чего-то добиться? — Да. И то, чем так интересовались, лежало в этой треклятой папке. Но как узнали, что в четверг она будет у тебя? — Светка, скорее всего, Юрка прав. Потому что в среду я зашла в аптеку, заказала лекарство и поехала в банк. За папкой. — Выходит, тебя пасли. Юрка действительно прав, в аптеке нас с тобой просто перепутали… Мы, конечно, не близняшки, но кое-что общее есть… — Ты на шесть килограммов толще… — Не толще, а лучше… А кошелек свистнули нарочно, чтобы я быстро до дома не смогла добраться. Но ты в грязь лицом не ударила, папочка-то с вечера в моей квартире лежала. Итак, раз у тебя папки нет… — Значит, она должна быть у хозяйки, и в пятницу они заявились к Татьяне Антоновне… Да, могли и не церемониться: меня дома нет, а соседка справа глухая как пень… Светка, а если бы я не забыла передать папку… то ее не убили бы? Я нахмурилась, потому что подобные вопросы способны довести человека до сумасшествия. — А если бы я в пакет заглянула, увидела, что это ее папка… и отнесла… Нельзя так, Тайка, ей-богу нельзя… Лучше подумай, как им в голову пришло у меня папку искать? — Татьяна Антоновна вряд ли сказала… Да она и не могла знать, что папка у тебя… Выходит, об этом знал кто-то еще… — Вот и я о том. Помнишь, несколько недель назад Татьяна Антоновна сама папку брала? Какое число было? — Число? — Тайка задумалась. — Тридцатого я Катьке Смирновой за подарком ездила… так… первое… Значит, это было второго! — А что написано на той половинке листка, что в папке лежит? «Третье, четырнадцать ноль-ноль, Зяма». Вполне возможно, что она забрала ее перед встречей с этой Зямой. — Зяма — это Зиновий. Мужчина. — Так ты его знаешь? — Нет, конечно. Но если так фамильярно написано, значит, хороший знакомый. Можно поспрашивать соседей… Хорошо бы в ее телефонную книжку заглянуть. — Квартира опечатана, — возразила я. — А балкон? — Ты с ума, что ли, сошла? До балкона метр! И пятый этаж! Ты же в юридическом учишься, а не в цирковом! Может, в ДЭЗе ключ спросить? — Там небось сейчас волосья друг другу рвут, решают, кому квартира достанется. Да и не может у них ключа быть… — Что же делать? — Не знаю… Возвратившись вечером с работы, я едва успела переступить порог, как услышала телефонный звонок. — Светка, где тебя носит? — с ходу набросилась подруга. — Я полдня названиваю! — Вообще-то, я работаю, — с достоинством отозвалась я, одновременно пытаясь стряхнуть с плеч куртку. — Если тебе так приспичило, то звонила бы в контору. — Я звонила. Но ты ушла на два часа раньше… — Потому что за билетами в театр ездила. Если не я, то ты так и зачахнешь дремучей вместе со своими любимыми уголовниками. — Правда? — обрадовалась Мегрэнь. Ходить в театр она любила, хотя почему-то отличалась стойкой неприязнью к приобретению билетов. — Стоящая вещь? — Мировая! С Инной Чуриковой. Мегрэнь застонала от счастья: — Когда? — Завтра. — Ну, молодчина ты у меня, Светка! Если бы не ты… — Я в курсе, — врожденная скромность заставила меня прервать поток Тайкиной благодарности. — Чего звонишь? — Ой, — опомнилась Мегрэнь, — приходи ко мне немедленно! — Не могу. Я еще не переоделась и жутко хочу есть. — Ну ладно… Я тоже голодная… Сейчас приду! Тайка бросила трубку, а я в сердцах выругалась. Однако этим Мегрэнь вряд ли исправишь. — Знаешь что, — деловито сказала я, едва подруга появилась на пороге, — почисть-ка пока картошку, а я пойду переоденусь. — Какую картошку? — изумилась та. — Обыкновенную, липецкую. У меня, видишь ли, прислуга сегодня выходной взяла, так что картошка еще не чищена. А жареной хочется, сил нет. Подруга обомлела от подобного святотатства. — Я не могу чистить. Я по делу. — Да? По какому, интересно? — Вот! — Тут она с ловкостью фокусника извлекла из кармана телефонную книжку. Я недоверчиво подняла брови: — Это то, что я думаю? — Тайка с жаром кивнула. — Надеюсь, ты не лазила через балкон? — Нет, — засветилась Мегрэнь. — Дело было так… Сижу я дома, то есть собираюсь в институт. Вдруг звонок в дверь. «Кто там?» — спрашиваю. «Удальцов Андрей Михайлович!» Короче говоря, он зашел, сел… Сначала бред всякий спрашивал, потом говорит: «Мне нужно подробное описание тех серег, что на убитой были. Мол, если они где-нибудь появятся…» Ну, сама понимаешь… Я, конечно, как могла, описала, даже картинку ему нарисовала. И спрашиваю: «А где ключи от квартиры Георгиевской, может, там прибраться надо?» Он говорит: «Прибираться не надо, а ключи у меня». Тут я возьми да брякни: «У Татьяны Антоновны была одна картина, и, кажется, она говорила, что очень дорогая, какого-то известного мастера. Может, ее тоже украли?» — «Это, — говорит, — интересно… Не могли бы вы мне ее показать?» Пройдя вместе со следователем в квартиру Татьяны Антоновны, она из коридора ткнула пальцем на дальнюю стену комнаты. Там висел небольшой, написанный маслом натюрморт, купленный нами два года назад на рынке и подаренный Татьяне Антоновне к Восьмому марта. Пока следователь недоуменно разглядывал бесценный шедевр, подруга, не сводя глаз с широкой милицейской спины, загородила собой стоящую в коридоре телефонную тумбу. Ей хватило одной секунды, чтобы стянуть с нее книжку с телефонами и засунуть под футболку… — А ты уверена, что он ничего не заметил? — Не заметил. На затылке глаз у него нет. А я, пока тебя пыталась найти, книжку полистала. Она забита битком. И фамилии, и собесы, и ремонт телевизоров… Все вместе. — Мегрэнь протянула мне потертую красную книжку на спирали. — Сама глянь… Но кое-что я нашла. Нам подходят три фамилии с инициалами: Конь З.И., Шверг З.М. и Пекунько З.П. Сначала нужно выяснить, кто из них мужчины. «3» может быть и Зоей, и Зинаидой, и Зухрой… Как можно узнать отчества — через адресный стол? — Можно, наверное. Но там понадобится возраст… Так что лучше не валяй дурака, а позвони старшему братику… — И правда! — опомнилась Тайка и уже через минуту беседовала с любимым родственником. — Здравствуй, Юрочка! Как поживаешь? А я вот тут у Светочки… Ага… Ага… — Я ткнула ее в бок локтем, чтобы особо не отвлекалась, но она, видно, решила усыпить Юркину бдительность посторонними разговорами. Выспросив все, что можно узнать у человека, с которым не виделась целые сутки, Мегрэнь наконец перешла к делу. — Юрик, нам тут выяснить кое-что надо… |