Онлайн книга «Драгоценности Медичи»
|
– Вы по-прежнему хотите покинуть остров? – спросил он, не обращая внимания на мрачный взгляд сицилийца. – У меня нет выбора. Если меня найдут, я покойник! – Разве слегка промочить горло такое большое преступление? – Пить нам запрещено дважды: по закону, это само собой, главное же, по приказу патрона. Все равно каким способом, но я должен уехать как можно дальше отсюда... – Мы посадим вас на яхту Белмонтов, которая доставит вас в Нью-Йорк. – Правда? На смуглом лице беглеца отразилось величайшее облегчение. – Правда! Сумеете потом выкрутиться без нас? – Надеюсь. Главное, убраться отсюда незамеченным, а это непросто. – Мы сделаем так, чтобы это вышло. Кроме того, я дам вам немного денег. Агостино уставился на своего собеседника, и во взгляде его вновь появилось тревожно-недоверчивое выражение: – Почему вы мне помогаете? Кто вы? – Это неважно. Я помогаю вам потому, что вы пытались помочь Жаклин Оже. – Вы с ней знакомы? – Был знаком. Очень короткое время, признаю. Просто пообедал с ней, слегка приободрил, а потом ее убили почти у меня на глазах. – Она умерла? О нет! – А вы этого не знали? – образом я мог бы узнать? На следующий день после ее побега я вместе с патроном сел на «Левиафан». Вы говорите, ее убили? – Не так, как других. Ее сбила машина, но она тем не менее мертва. И похоронена: я отвез ее тело во Францию. И теперь хочу кое-что выяснить... Агостино смахнул рукавом предательскую слезу и засопел, чтобы не разрыдаться: – Что вы от меня хотите? Я знаю не так много, как вы можете подумать. – Об этом я буду судить сам. Вы были – и являетесь сейчас – камердинером Риччи? – Да. – Следовательно, вы с ним практически не расставались. Как долго вы находитесь у него в услужении? – Больше десяти лет. Поначалу мне не на что было жаловаться, потому что платил он щедро и я сумел скопить деньжат, которые спрятаны в надежном месте. – Иными словами, вы присутствовали на двух свадьбах с одинаковой концовкой: вечером он объявлял, что вынужден уехать, что позволяло избежать обвинения в убийствах, происходивших после его отъезда. Вы сопровождали его? – Да, и я мог не кривя душой отвечать полиции, что он действительно находился в том месте, о котором говорит. Впрочем, для подтверждения своего алиби он не нуждался в моем свидетельстве: то же самое заявляли многие люди – железнодорожники, служащие отелей, солидные бизнесмены, с которыми он встречался. – И тем не менее вы знаете, что убийца именно он. Значит, он просто отдавал приказ убить? – Нет. – Как это – нет? – вмешался Тед Моос, с неослабным вниманием слушавший разговор. Агостино поочередно взглянул на двух склонившихся к нему мужчин, и в искренности его взгляда нельзя было усомниться. – Я знаю, в это трудно поверить, однако могу только повторить: он не убивает и не дает приказа убить. Он женится и уезжает до наступления брачной ночи... – Согласитесь, подобное трудно представить! – сказал Альдо. – Вы же не станете уверять нас, будто верите в виновность этого несчастного Питера Баскомба? – Конечно, нет. Я уверен, что он никогда и близко не подходил к обеим жертвам, да и возможности такой у него не было. – Если вы в этом уверены, почему не сказали об этом на суде? – проворчал Тед. Экс-камердинер невесело рассмеялся: – Вы полагаете, что мне позволили бы выступить с обвинением против патрона? После этого я бы недолго прожил. Таков закон омерта. Закон молчания, которому подчиняется вся мафия. – А Риччи, полагаю, мафиозо высокого ранга, тогда как ваше место в иерархии куда ниже. Но тогда зачем же вы ударились в бега? Не лучше ли было сидеть тихо и ни на что не обращать внимания? Тут Агостино вдруг стал рыдать, бормоча какие-то невразумительные слова, среди которых можно было разобрать только имя Божие. Дав ему выплакаться, Морозини схватил его за плечи и встряхнул так сильно, что слезы высохли у него на щеках: – Боишься Господа всемогущего, а? Страшного суда и вечного адского пламени? Вот что тебя терзает! На искаженное лицо Агостино было жалко смотреть. – Да! – выкрикнул он. – Мне уже сорок лет, и я хочу жить в ладу со своей душой. Помогая Жаклин бежать, я надеялся предотвратить новое преступление, новое убийство, предотвратить надолго, потому что она была очень похожа на двух первых жертв. И вот появляется еще одна... – Ты имеешь в виду Мэри Форсайт? Но она же ничем не напоминает Жаклин? – Отчасти напоминает. Волосы, глаза, овал лица... Он не ошибся, ведь именно по этой причине Альдо на мгновение заколебался и не сразу узнал Хилари. По причине, известной только ей, она добилась некоторого сходства с портретом Бьянки Капелло. И от этого тайна стала еще более непостижимой. – Где он с ней познакомился? У Швобов? – Нет. Швобы, преданные ему по-собачьи, сам не знаю почему, охотно согласились выдать ее за свою кузину. На самом деле он встретил ее на пароходе, и это был удар молнии. Надо признать, она сделала все, чтобы этого добиться. Очень волевая девушка: она знает, чего хочет, и я сразу понял, что ей нужен он. Для меня это загадка. Если не считать денег, в нем нет ничего привлекательного... – Этого более чем достаточно. Для такой женщины, как она, усыпанный золотом мужчина намного красивее Аполлона Бельведерского! – Это ее дело! Что бы ни случилось, он женится на ней, а я не вынесу еще одной драмы. – Чем это тебе грозит? Тебя же не будет здесь, когда она умрет, ты окажешься в Сан-Франциско, в Мехико или на Северном полюсе. Ведь Риччи уедет до-того, как ее умертвят? Агостино стала бить дрожь: он попросил еще одну чашку кофе и залпом осушил ее. – Возможно, но я уже видел два трупа, а потом мне снились кошмары. Сил у меня больше нет! Я предпочитаю смыться отсюда. Вы и вправду отведете меня на яхту? Он попытался встать, однако Морозини удержал его: – Не спеши так! Мы еще не договорили! Ты утверждаешь, что Риччи сам не убивает, что сомнению не подлежит, и вместе с тем не отдает приказа убить? Кто же тогда это делает? – Об этом я ничего не знаю! Клянусь спасением души, мне это неизвестно! – Это невозможно, – взорвался Тед, явно потерявший терпение. – И меня это не устраивает! Парень, либо ты нам все расскажешь, либо я тебя выкину отсюда, и тогда спасай свою шкуру, как хочешь. |