Онлайн книга «Господин Малоссен»
– Ну так не упускайте своего шанса. Встретили меня, и на том спасибо. И пока инспектор Карегга не успел повторить свое приглашение, комиссар поинтересовался: – Где вы сейчас трудитесь? – В юридическом отделе, комиссар. – Бумажные дела… Дивизионного комиссара Кудрие самого два-три раза заносило туда на поворотах собственной карьеры, и каждый раз при одинаковых обстоятельствах: смена начальника. – Можете не волноваться: это не надолго, инспектор. * * * – Отец, извините, что заставил ждать, я правда очень занят… Эти выборы, меры безопасности против терроризма, вся эта политическая дребедень, которая наслаивается на текущие дела, да вы и сами лучше моего это знаете, присаживайтесь, прошу вас. Дивизионный комиссар Лежандр указал тестю на какой-то прозрачный ушат, посаженный на хромированную трубку. «Он сажает меня на биде?» Дивизионный комиссар Кудрие присел с большой осторожностью. Неприятное ощущение. Как будто проваливаешься куда-то. Он покрепче ухватился за свой видавший виды кожаный портфель. – Как Мартина и дети? – Хорошо, отец, понемногу все налаживается. У близнецов явный прогресс в немецком. В конце концов, мы пришли к решению взять репетитора. Это, конечно, подразумевает некоторые дополнительные расходы, но ничего не оставалось. Ситуация грозила принять катастрофический оборот. – А что Малоссен? Дивизионный комиссар Кудрие задал вопрос так, будто речь шла о третьем внуке. На том конце стеклянного стола воцарилось молчание. – Сколько пунктов обвинения у него на шее на этот раз? – не унимался Кудрие. Напор оказался все же не слишком силен, чтобы сломать лед. – В последний раз, когда мне пришлось им заниматься, – продолжал Кудрие, – его подозревали в том, что он убрал жениха своей сестры Клары и подослал в Шампронскую тюрьму убийцу перерезать горло некоему Кремеру. Для него это совсем немного. Вот в предыдущие разы… – Отец! – Да? Дивизионный комиссар Лежандр вложил большую надежду в последовавшую за этим фразу. – Я не намерен говорить с вами о Малоссене. – Почему? Надежда не оправдалась. – Послушайте, отец… – Да, Ксавье? – У меня правда совсем нет времени, совсем. Насколько помнил дивизионный комиссар Кудрие, у Ксавье никогда не было времени для него. И для Мартины тоже. Как, впрочем, и для детей. Как будто время поглотило его сразу, как только он вышел из материнской утробы. Стоило войти в помещение, где он находился один, он вскакивал, как будто его застали в сортире на горшке. Нет времени… Неутолимая мечта о карьере сожрала все его время. Нет времени, но зато хороший аппетит. – А мне пришлось так далеко ехать, чтобы доставить вам некоторые сведения… – Дело Малоссена закрыто. Мой отдел более не нуждается ни в каких сведениях. – Полиция не нуждается больше в информации? Да это же настоящая революция! Поздравляю, Ксавье! Дивизионный комиссар Лежандр и хотел бы удержать капли пота, выступившие у него на лбу, да не мог. Он всегда покрывался испариной под взглядом этого тестя с округлым животиком и прилизанной челкой. «Он толстяк, а потею я!» Да, под гладкой лысиной Ксавье роились подобные мысли. «Тем хуже, – сдался он наконец, – тем хуже, если ему так этого хочется, что ж, вперед». * * * Л е ж а н д р. Послушайте, отец, случай Малоссена не ограничивается делом в Веркоре. Следователь Кеплен решил раскопать прошлые дела и начать новые следствия. К у д р и е. Понятно. Л е ж а н д р. Я весьма удручен происшедшим. К у д р и е. Удручен? Бог мой, да почему же? Л е ж а н д р. То есть… я хочу сказать, что это не по моей инициативе… К у д р и е. Ни секунды в этом не сомневаюсь, Ксавье. И что? Нашли что-нибудь новенькое? Л е ж а н д р. Не совсем. Но есть серьезные упущения, темные пятна, так сказать… К у д р и е. Например? Л е ж а н д р. Самоубийство дивизионного комиссара Серкера, несколько лет назад. В тот момент Малоссен как раз находился в доме архитектора. Есть и свидетели из его сослуживцев по отделу. К у д р и е. Что-нибудь еще? Л е ж а н д р. Отец, поверьте мне… К у д р и е. Что-нибудь еще, Ксавье? Л е ж а н д р. … К у д р и е. … Л е ж а н д р. Дело с бомбами в Магазине. Никакого следа виновника в ваших отчетах. А Малоссен оказывался на месте преступления каждый раз, когда совершалось очередное убийство. Шесть трупов, отец! К у д р и е. Дальше? Л е ж а н д р. Отец, прошу вас, список длинный, а у меня времени в обрез, честное слово. К у д р и е. … Л е ж а н д р. … К у д р и е. … Л е ж а н д р. … К у д р и е. … Л е ж а н д р. Послушайте, отец, я постараюсь сделать что смогу, но и вам необходимо понять одну вещь: времена изменились. За последние годы накопилось слишком много «дел», слишком много преступников скрыто или чудесным образом ушли от наказания. А это не только дискредитирует наше учреждение, но ставит под угрозу сами демократические устои нашего общества… Все должно быть прозрачно… К у д р и е. Как вы сказали? Л е ж а н д р. Что именно? К у д р и е. Это последнее слово… Л е ж а н д р. Прозрачно? К у д р и е. Да, прозрачно. Как это? Объясните. Л е ж а н д р. … * * * – Прозрачность – это идиотское понятие, мой мальчик. И в любом случае работающее, когда речь идет о поисках истины. Вы представляете себе прозрачный мир? На чем она держится, эта ваша прозрачная правда? Или вы почитатель этого… Барнабу… а, Ксавье? Прозрачность это нечто из области фокусов! – Отец… – Подождите и дайте мне договорить, я сейчас оказываю вам неоценимую услугу. Или вы думаете своим детским лепетом изменить нравы этой страны? Человеческая правда непрозрачна, Ксавье, вот в чем истина! А вы со своей прозрачностью просто смешны! Бросаться новыми словами, этого мало, мой зять! Чтобы избежать больших проблем, нужно нечто большее… Дивизионный комиссар Кудрие осекся. – Кофе-то хоть есть в вашей конторе? Нет? Вы исключили и мою кофеварку заодно со всем прочим? Найдите мне кофе! Нет, два. Вы тоже выпьете, вместе со мной! Без сахара! Распоряжение прошло по диктофону. Где-то в щелку автомата упала монетка. |