Книга «Джоконда» Мценского уезда, страница 29 – Ирина Павская

— Этого я не знаю, — протянул Борис задумчиво. — Во всяком случае, утром я приглашу Андрея, и ты ему все снова расскажешь. Надо оформить заявление в милицию по факту твоего похищения и проникновения в квартиру. Вот только по поводу дамы… — Валевич замялся.

— Ты считаешь, что она мне привиделась?

— Вполне возможно, если учесть твое состояние. Нервы и все прочее… Скорей всего, в комнате уже никого не было. Лучше Андрею об этом не говорить.

Ну да, а то приятель решит, что Борис связался с шизофреничкой. Я закрыла глаза. Головная боль не унималась. Надо успокоиться, сосредоточиться и попытаться найти с этой злобной болью консенсус. Но боль консенсуса не хотела и безжалостно грызла голову изнутри.

— Боря, пожалуйста, посмотри на кухне в аптечке анальгин.

— У тебя что-то болит?

— Да, голова немножко.

Борис поднялся и пошел на кухню, а я сказала ему в спину:

— Извини, что я разбудила твою семью.

Он молча вернулся с таблеткой и стаканом воды, сел, потер ладонями лицо:

— Сима, ты хочешь знать, есть ли у меня жена? Я не женат. Если быть до конца честным, то жил довольно долго с одной женщиной. Но не склеилось. Наверное, у меня тяжелый характер. И работа дурная. А к телефону подходила мамина сестра. Она всегда у меня останавливается, когда приезжает в город. Так что успокойся.

Борис положил руку мне на лоб. Ладонь была сухой, теплой, немного шершавой. Удивительно, но боль затихла и без анальгина.

— Постарайся заснуть. А я в кресле подремлю. Спи, пока сама не проснешься. Утром я позвоню в галерею и скажу, что ты приболела. Тебе надо как следует отдохнуть.

Господи, как приятно ощущать его заботу! Теперь мне ничего не страшно. И уже сквозь сон я с уверенностью подумала, что только в одном Борис ошибается — дама в комнате была!

Я проспала как убитая до полудня. Мне даже ничего не снилось, несмотря на бурные ночные события. А разбудил меня запах свежего кофе с примесью легкого аромата сигарет. Наверное, Зойка опять курит на кухне. Еще ничего не соображая после сна, я скинула плед, привычно сунула ноги в тапочки и поплелась на кухню.

— Доброе утро, страдалица! Как спалось? — Мужчина с лицом актера Трентиньяна распоряжался у моей плиты. Судя по запаху и шкворчанию, он готовил гренки с омлетом и укропом под названием «Бедный рыцарь». — Я тут у тебя немножко похозяйничал. Ты не в претензии? Иди умывайся. Сейчас завтракать будем.

Разумеется, я была не в претензии. Даже более того. Пусть меня воруют хоть каждый вечер, если в результате этого на следующий день Борис будет мне готовить завтрак.

Мы почти по-семейному расположились за столом. Оказывается, пока я спала, Валевич отмазал от работы и меня, и себя. Чтобы спокойно проанализировать ситуацию, пояснил он. А через два часа придет Андрей, с которым мой охранник тоже успел созвониться. За завтраком все было как положено: гренки хрустели, кофе благоухал, сахара в меру.

— А ты, оказывается, кулинар.

— Жизнь заставляет. Меня ведь по большей части некому обслуживать. Хотя вообще-то я без особых претензий насчет еды. Это уж так — для тебя расстарался, чтобы произвести хорошее впечатление.

После вкусного завтрака в приятной компании страхи мои почти улетучились. Теперь, когда рядом был сильный, уверенный мужчина, все произошедшее казалось фантастическим дурным сном. Если бы не шишка на затылке и отсутствие сумки с ключами. Кстати, о ключах. Замок следовало срочно заменить. Пока Борис бегал в хозяйственный магазин, пока ковырялся в двери — прошло часа полтора. И только мы успели для проверки щелкнуть «собачкой» нового, особо навороченного замка, как раздалась трель дверного звонка. На пороге стоял высокий черноглазый брюнет средних лет.

— Здравствуйте, я Андрей! А вы, наверное, Сима?

— Андрей, привет! Заходи. — Борис высунулся из-за приоткрытой двери и сделал приглашающий жест рукой. Со стороны могло показаться, что нахождение в моей квартире для него обычное дело. Но меня это ни капельки не задевало.

В течение следующего получаса я во второй раз поведала историю похищения. Рассказ постепенно шлифовался, обрастал подробностями, становился все более красочным и волнующим. Андрей слушал, не перебивая, только время от времени уточнял детали и постоянно что-то записывал. Так мы добрались до эпизода с призраком.

— Оказалось, что дверь была открыта. — Я бросила испытующий взгляд на Бориса. Он невозмутимо молчал. — Ну и я вошла.

— А следов взлома не было?

— Нет, похоже, дверь открыли ключом. Или хорошей отмычкой. Я проверил, — вставил Валевич.

Его товарищ внимательно посмотрел на меня и сокрушенно покачал головой:

— Сима, вы поступили крайне неосторожно. Нельзя так сразу входить в открытую квартиру. А вдруг в ней кто-то находится в этот момент? Неизвестно, что бы с вами тогда могло случиться.

Известно что. Глубокий обморок и шишка на голове.

— Больше никогда так не делайте!

Я промолчала, только согласно мотнула головой. Интересно! Андрей, видимо, полагает, что подобные случаи будут теперь происходить в моей жизни регулярно.

— А насчет парней… Кажется, я их знаю. Клички уж больно знакомые и описание тоже. Наша клиентура. Жаль, что вы номер машины не запомнили. Ну ничего, проверим аккуратно. Удивительно, что они вдруг похищениями занялись, да еще такими бестолковыми. Обкурились, что ли? У них ведь совсем другая «специализация».

Тут я вставила про визитную карточку под ковриком. Андрей сильно воодушевился:

— Молодец, Сима, догадалась! Это же прямая улика! Пусть попробуют объяснить, как к ним в машину попала визитка директора картинной галереи. Лишь бы раньше времени не нашли и не выбросили. А там сумеем к стенке припереть — дело техники!

От этого допроса в конце концов мы все упарились, и я предложила выпить по чашечке зеленого чая для восстановления сил. Из уважения к гостям — не на кухне, как обычно, а в комнате за журнальным столиком.

Чайная церемония проходила почти по-японски, чинно и в слегка стесненной обстановке. Даже с чашкой в одной руке и с тульским пряником в другой Андрей умудрялся сохранять серьезный и задумчивый вид. Болтать о пустяках не хотелось.

И вдруг (опять вдруг!) в дверь два раза коротко позвонили. Сегодня всем до меня было дело.

— Серафима, что случилось? На работе говорят — заболела. — Обеспокоенное Зойкино лицо нарисовалось в дверном проеме. Она деловито шагнула через порог и стала выкладывать на столик очередную гуманитарную помощь: сок, печенье, кефир. В это время в комнате что-то пробасил Андрей. Подруга моментально замерла и сделала стойку, как охотничья собака на перепела. Так и хотелось сказать: «Пиль!»

У Зои вообще особый нюх на мужчин и особое к ним отношение. Никто не умеет так ловко охмурять представителей сильного пола и потом так же без сожаления покидать своих кавалеров. Ну просто роковая женщина районного масштаба.