Онлайн книга «Человек, который ненавидел Маринину»
— Очень на это надеюсь, — с безнадежностью в голосе ввернул Гоша. * * * — Я не ослышался? Ты хочешь, чтобы я стрелял в генерала у здания Лубянки? — изумился Вахиз Фазилаев. — Ты спятил? Может, лучше все-таки подстеречь его у подъезда дома? — Домой он вернется только вечером, а информация, которую мы получим за оставшиеся полдня, может оказаться на вес золота, — возразил Додик Дацаев. — Кроме того, Лубянка — самое безопасное место. Федералам и в голову не придет, что снайпер осмелится засесть прямо у них под носом. К тому же тебе не нужно убивать генерала. Ты всего лишь всадишь ему в портфель игольчатый микрофон. Никто ничего и не заметит. Наши спецслужбы только в кино как часовой механизм работают. Ты слышал, как они самарскому авторитету Жоре Колыме “жучки” в квартиру ставили? — Нет, — помотал головой Вахиз. — А что, облажались? — встрял Тофик Магомаев. — Еще как облажались! Приехали, значит, для установки “жучка” суровые столичные профессионалы из органов — из тех супершпионов, что умеют бесшумно передвигаться по потолку, просачиваться в замочные скважины и даже потревоженную их присутствием пыль возвращать на место. Дождались момента, когда хозяина дома не было, просочились, значит, в квартиру, установили прослушивающую аппаратуру, вернулись в контору, настроили свои приемники и приготовились слушать. И, как ты думаешь, что они услышали? — Понятия не имею, — покачал головой заинтересованный Вахиз. — Звонит, значит, Колыма своему корешу Васе Диванчику и спрашивает так удивленно: “Слышь, братан, ты в полтергейст веришь?”. — “А что это за штука такая? Секта, штоль, иностранная?” — интересуется Диванчик. “Темнота ты, Васек, — покровительственно так отвечает Колыма. — Это когда шмотки как ненормальные сами по себе по хате скачут или, например, если веник сам по себе тебя по морде хлопнет. Сечешь?” — “Секу. Только не верю я в это”. — “А в книгах пишут, что люди еще и не то видели”. — “Еще бы! С перепою и не то увидишь, — заметил Диванчик. — А чего спрашиваешь-то?” — “Да дома у меня полтергейст этот. Отлучился я, значит, на полчасика, возвращаюсь, а в гостиной стол из угла на середину комнаты перебрался, под люстру, на столе стул стоит, и все пылью припорошено, как после бури в пустыне… Чистой воды полтергейст!” — Да, это вам не ЦРУ, — вздохнул Фазилаев. — Прямо обидно за Россию. Небось федералы с бодуна были. Обычное дело. Какой же русский на дело без поллитры пойдет! — Ну так что, договорились? Подстрелишь генералов портфель около здания Лубянки? — Надо — подстрелю, — согласился Вахиз. * * * Голос человека, стоящего у зашторенного окна, звучал глухо и чуть хрипловато: — Что? Вы совершенно уверены, что Елагин разговаривал с секретаршей Стернина о СПИСКЕ? — К сожалению, это так, — кивнул его собеседник, невыразительной наружности мужчина лет сорока с глубокими залысинами на лбу. — Более того, секретарша обещала сообщить генералу имя человека, которому Стернин передал СПИСОК. Какие будут указания? — Ликвидировать обоих. Причем без шума ив кратчайшие сроки. — И генерала Елагина? — Я же сказал — обоих. Или я неясно выразился? При данных обстоятельствах это единственный выход. Желательно, чтобы это выглядело как смерть от естественных причин или несчастный случай. Немедленно свяжитесь с Вороном. Скажите ему, что дело не терпит отлагательств. Андрей Бочаров, одетый в строгий английский костюм, тщательно причесывался перед зеркалом. Он собирался в галерею “Экстази”. Интуиция подсказывала Андрею, что у него почти не осталось времени. Чем скорее он выудит у Селены Далиловой необходимую ему информацию, тем скорее все закончится. Зазвонил телефон. Первым импульсом Бочарова было не отвечать на звонок, но сработала многолетняя привычка к дисциплине. — Извините, это здесь продаются памперсы со скидкой? — поинтересовался голос в трубке. — Вы ошиблись. Это частная квартира, — ответил Андрей. Положив трубку, он нехорошо выругался сквозь зубы и начал снимать костюм. Звонок означал, что он должен немедленно явиться в условленное место. Ему снова предстояло кого-то убить. * * * По дороге к метро Юра Демарин заскочил в аптеку и, купив пузырек валерьянки, залпом выпил его. Он не хотел, чтобы в присутствии Селены Далиловой у него дрожали руки и ноги. Чтобы произвести на художницу хорошее впечатление, он должен выглядеть мужественным, собранным и уверенным в себе профессионалом. * * * — Товарищ генерал, вам звонят по третьей линии, — сообщила секретарша Елагина. Имя звонящего она намеренно не назвала. Третья линия, надежно защищенная от прослушивания как врагами, так и коллегами по работе, была предназначена только для ограниченного числа лиц, чьи имена было предпочтительнее не произносить вслух. — Да, — сказал Елагин. — Да, я понял. Выезжаю. Буду на месте через сорок минут. * * * Вахиз Фазилаев, крепко прижав винтовку “QRM-806” к плечу, поймал в прорезь оптического прицела лицо выходящего из здания генерала Елагина. — Ну же! Стреляй! — возбужденно воскликнул Тофик Магомаев. Додик Дацаев больно ткнул его локтем в бок. — Молчи! Не мешай человеку целиться! — прошипел он. Вахиз плавно перевел прицел на покачивающийся в руках генерала портфель из коричневой кожи и, затаив дыхание, мягко нажал на спуск. — Все в ажуре! — усмехнулся он. — Теперь вам остается молиться, чтобы генерал не расставался с портфелем. * * * Марина Буданова подошла к телефону и набрала номер Оли Кузиной. — Марина! Как здорово, что тебя выпустили! — обрадовалась Оля. — Игорь мне уже сказал об этом. Я недавно звонила тебе, хотела поздравить, но тебя не было дома. Наверное, праздновала свое освобождение? — Вроде того. Мне очень нужно с тобой поговорить, но так, чтобы Игорь об этом не знал. Мы можем встретиться? — Конечно. Если хочешь, приезжай ко мне домой. — Уже еду. В замочной скважине скрипнул поворачивающийся ключ. — Лешик! Чистяков! Ты дома? — раскатился по квартире голос Игоря. Когда Юра Демарин добрался наконец до подъезда Селены Далиловой, водка вкупе со сверхударной дозой валерьянки привела его в состояние блаженной прострации, к которому всю жизнь стремятся, но далеко не всегда достигают его буддийские монахи. Но, несмотря на то что двери подъезда то двоились, то троились у него в глазах, а двери лифта нахально отпрыгивали в сторону при его приближении, Юра, сделав героическое усилие, с третьей попытки поднялся на шестой этаж и, с педантичным упорством тыкая пальцем в стену, через восемь с половиной минут прицельно попал в “десятку”, то есть в кнопку звонка. Это наполнило его законной гордостью. |