Онлайн книга «Человек, который ненавидел Маринину»
Опустошив пятую по счету кружку пива, Гриша отставил ее в сторону, удовлетворенно рыгнул и, кинув на стол стодолларовую купюру, неспешно направился к выходу. Четверка телохранителей привычно заняла свои места вокруг боровского авторитета. Один из них открыл дверь и, опытным ; взглядом осмотрев окрестности, сделал знак, что можно выходить. Ласково поглаживая себя по животу, в котором при каждом шаге умиротворенно побулькивало пиво. Ластик переступил порог и улыбнулся клонящемуся к горизонту сияющему летнему солнышку. Это было последнее, что он успел сделать в своей жизни. Оглушительный взрыв вдребезги разнес вход в кафе. Из окрестных домов с оглушительным звоном вылетели оконные стекла. Андрей Бочаров слегка пошатнулся под ударом взрывной волны, но он находился достаточно далеко от места взрыва, и она не причинила ему вреда. "Твою мать, это же был Гриша Ластик! — запоздало сообразил он, пряча в карман пульт дистанционного управления. Андрей ухмыльнулся. — Так даже лучше. Теперь уж точно все — и милиция, и бандиты, и ФСБ будут уверены, что взрыв был организован мясницкой группировкой, так что смерть Ларисы Сенчуковой, живущей в соседнем с кафе “Шуры-муры” подъезде, сочтут несчастным случаем. Возвращаясь домой, секретарша Стернина чисто случайно оказалась перед входом в злосчастное кафе в тот самый момент, когда в урне, стоящей около витрины, взорвались пять тротиловых шашек, подложенных туда неизвестными бандитами. Отлично получилось. Даже лучше, чем было задумано. Теперь боровские братки кровью умоют мясницкую группировку, а газеты смогут порадовать читателей новыми подробностями очередной войны мафий”. Тофик Магомаев взял телефонную трубку. Христопродавцеву он решил позвонить только завтра, после того, как тот сам узнает о смерти генерала, иначе его излишняя осведомленность вызовет слишком сильные подозрения. Для начала Тофик решил связаться с Аглаей Тихомировной и порадовать ее успешным ходом расследования, а заодно попросить у щедрой старушки еще пару тысяч долларов на текущие расходы. — Тофик! — обрадовалась Вермеева. — Ну как, вы что-нибудь обнаружили? — Естественно, обнаружил. Но это не телефонный разговор. Мы можем встретиться прямо сейчас? — Уже выхожу, — возбужденно пробасила Аглая Тихомировна. * * * Гоша Крестовоздвиженский гордо продемонстрировал Вадиму Кругликову свое удостоверение сотрудника милиции. Кругликов взял удостоверение, повертел его в руках, внимательно изучив со всех сторон, а затем вопросительно посмотрел на стоящего за спиной Гоши Игоря. — Вы тоже из милиции? — Нет, я гражданское лицо. — Этот товарищ помогает нам в расследовании, — объяснил Гоша. — И что же вы расследуете? — Убийство Егора Буданова. — Егора Буданова? — удивленно посмотрел на милиционера Вадим. — А кто это — Егор Буданов? — Странно, что вы его не знаете. Он был мужем одной из ваших клиенток — Марины Будановой, владелицы галереи “Экстази”. — Ах да! — спохватился Вадим. — Кажется, теперь припоминаю. Возможно, я его видел. За Мариной иногда заезжал в парикмахерскую какой-то мужчина — высокий блондин. Вероятно, это был ее муж. Но лично мы не были знакомы. — И вы не знали, что Буданов был убит, а его жена арестована за убийство? — Понятия не имел, — покачал головой Кругликов. — Странно. Об этом несколько дней подряд трубили все средства массовой информации. — Я уезжал на несколько дней на дачу. И, кроме того, я не читаю газеты и редко смотрю телевизор. — Где вы были в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое июня с половины двенадцатого до половины первого? — поинтересовался Крестовоздвиженский. — Вас что, интересует мое алиби? — удивленно поднял брови Вадим. — Вот именно, — подтвердил Гоша. — То есть вы что, считаете, это я убил Буданова? Но зачем мне это делать? Мы ведь даже не были знакомы! — Ответьте, пожалуйста, на вопрос. — Точно не помню. Наверное, дома. Спал. Или, может быть, в баре “Кактус”. Обычно я засиживаюсь там допоздна. Да, точно, теперь я вспомнил. Я был в баре. — Кто-нибудь сможет подтвердить ваше алиби? — Думаю, что бармен сможет. Он хорошо меня знает. Может, еще кто-либо из посетителей, но насчет этого я не уверен. — А каковы были ваши отношения с Тарасом Денисовым? — спросил Игорь. Вадим возмущенно посмотрел на него. — Это что, имеет какое-то отношение к вашему расследованию? — Самое непосредственное, — подтвердил Гоша. — Но он же не милиционер. Я что, должен отвечать на его вопросы? — Считайте, что их задаю вам я. — А мне плевать, кто их задает. На подобные вопросы я не собираюсь отвечать. Кстати, с Тарасом я не виделся уже около двух месяцев. Ни он сам, ни его дела меня не интересуют. — А вам было известно, что Буданов шантажировал Денисова? — Понятия не имел, — пожал плечами Кругликов. — Откуда мне это было знать, если я ни с кем из них не общался? — Мы слышали, что у вас есть картина Денисова — ваш портрет, написанный в желто-розовых тонах. Могли бы мы на него взглянуть? — Это еще зачем? — Скажем, мы поклонники творчества Денисова. Особенно нас интересует его желто-розовый период. Так мы можем посмотреть картину? — Не можете, — грубо ответил Вадим. — Пару месяцев назад, после того, как мы поссорились с Тарасом, я ее выбросил. Не нравилась она мне. Между нами, Денисов всегда был дерьмовым художником. Есть еще вопросы? — Пока нет, — вздохнул Гоша. * * * — Ворон, — возбужденная разговором с Тофиком, бормотала себе под нос Аглая Тихомировна, широкими шагами расхаживая по квартире. — Значит, его зовут Ворон. Вот что значит нанять хорошего частного детектива! Это тебе не малахольный Христопродавцев, визжащий от страха в темном подъезде. Вермеева решительным шагом двинулась на кухню и, выдвинув ящик буфета, за неимением огнестрельного оружия вытащила из него напоминающий мачете здоровенный кухонный нож и топорик для разделки мяса. Немного подумав, Аглая Тихомировна переместилась в коридор и там извлекла из шкафчика электродрель, тиски и кувалду. Ее лицо озарила блаженная улыбка. Мать издателя представила, как зажимает в тиски яйца ненавистного киллера, а затем просверливает ему череп электродрелью и, в довершение картины, с размаху лупит его по голове кувалдой. Нет, так нельзя. Эдак подлец слишком быстро коньки отбросит, не успев до конца осознать и искупить страданиями свою вину. Лучше сверлить в нем маленькие дырочки. Много маленьких дырочек, и не в черепе, а для начала в кистях рук и в ступнях ног. |