Книга Праведник поневоле, страница 32 – Мэдлин Хантер

Бьянка опустила глаза и попыталась собраться с духом. Подняв голову, она увидела, что человек в зеленом сюртуке выходит за дверь.

Спасибо.

Бьянка с непогрешимой точностью и изяществом брала ноты, хотя мало думала об аккуратности исполнения. Верджила не было в зале, но он вторгался в ее сознание неуместными воспоминаниями. На сей раз ария звучала вовсе не так, как среди развалин древнего замка, – трепетный восторг исчез, и теперь в ее голосе слышались совсем иные чувства. Странная пустота, образовавшаяся в ее душе, заполнилась проникающей в самое сердце печалью и острой тоской.

Закончив арию, Бьянка даже не поняла, было ли выступление успешным.

– Великолепно, кузина! – прошептал Найджел среди всеобщего молчания.

После испытанного напряжения туман меланхолии окутал Бьянку. Отвечая на похвалы гостей, она увидела задумчивое лицо Каталани, приблизившись, певица взяла Бьянку за руки и отвела в сторону.

– Мне многое пришлось повидать на своем веку, и, признаюсь, я ожидала услышать приятный голос, годный для развлечения гостей и пения в церковных хорах. Но я ошиблась. У вас большой талант, моя дорогая, и вы неординарная личность.

В любой другой день такая высокая оценка Каталани сделала бы Бьянку счастливой, но в этот вечер она лишь усилила царившую в ее душе сумятицу.

Пен повела гостей в библиотеку играть в карты, но Бьянка уклонилась от приглашения, сославшись на усталость. Проследовав за всеми в коридор, она повернула к лестнице, собираясь подняться к себе… И тут Найджел отделился от остальных.

– Я надеялся увидеть вас за своим столом, кузина.

– Из меня сегодня плохая партнерша: вероятно, я переволновалась, выступая перед Каталани…

– О, я понимаю вас. И все же, если бы вы уделили мне немного времени… У нас много общего, кузина, и я хотел бы узнать вас поближе.

Ни обращение «кузина», ни вежливый, приличествующий случаю тон Найджела не могли скрыть истинных намерений молодого человека – столь явный интерес был написан у него на лице. Бьянка догадывалась, что, окажись они сейчас одни в саду, он тотчас полез бы целоваться.

Трое за два дня. Она и не представляла себе, что стать распутной женщиной так просто.

А что, если интерес, который проявляет Найджел, самого благородного свойства и это она стала такой циничной после утреннего происшествия?

– Надеюсь, вы поедете утром со всеми на прогулку? – спросил Найджел.

Речь шла об организованной Пен для всех своеобразной экскурсии по имению, которая должна была закончиться ленчем прямо среди развалин замка, но мысль о том, чтобы возвратиться на то самое место, показалась Бьянке невыносимой.

– Не думаю. Мне что-то нездоровится, и я, пожалуй, останусь дома.

Впереди в коридоре отворилась дверь кабинета, и оттуда вышел виконт Леклер – по-видимому, он направлялся в библиотеку. Увидев Бьянку и ее спутника, виконт остановился, вытянувшись словно часовой, и Найджел, взглянув на него, интимно улыбнулся Бьянке.

– Мне нужно поговорить с вами, так, чтобы ваш опекун не заглядывал мне через плечо, – мы оба одиноки в этом мире, а у родственников порой можно найти утешение. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, я надеюсь, вы обратитесь за ней именно ко мне.

– Очень любезно с вашей стороны предложить мне помощь. Теперь же вам следует присоединиться к остальным, а я удаляюсь к себе.

Верджил не пошевелился, даже когда Найджел, кивнув ему, прошел мимо и вошел в библиотеку, – он стоял, безмолвно уставившись на Бьянку, которая, вскинув голову, хотела с высокомерным безразличием отвернуться, но вместо этого словно приросла к месту.

– Кажется, вы идете к себе? – безразлично спросил он.

– Да, поскольку вечер стал для меня тяжким испытанием.

– Я-то полагал, что вечер стал вашим триумфом. А вот день действительно был для вас тяжким испытанием, и я прошу у вас за это прощения.

Но Бьянке уже надоело выслушивать его извинения, и она отвернулась.

– Нынче утром доставили личные бумаги вашего деда, – сообщил Верджил. – Большая часть ящиков у меня в кабинете, чтобы не загромождать вашу комнату. Но ящики с документами, относящимися к тому времени, когда ваш отец и ваш дед жили вместе, я велел отнести к вам, как и содержимое его письменного стола.

– Благодарю вас. – Бьянка наконец заставила себя сдвинуться с места и направилась к лестнице.

– Есть еще кое-что. Я вынужден настаивать, чтобы вы в будущем не гуляли одна рано утром.

– Беспокоитесь о моей девичьей чести? – Слова вырвались у Бьянки помимо ее воли.

Верджил даже не потрудился изобразить смущение.

– Беспокоюсь о вашей безопасности.

– Я буду ходить туда, куда захочу, и заниматься в то время, когда мне заблагорассудится.

– Но не утром и не одна. Если вы хотите упражняться в одиночестве и боитесь побеспокоить других, пользуйтесь моим кабинетом, но только не покидайте стен дома.

– Укорачиваете привязь, Леклер? Отчего бы вам просто не приковать меня к ножке кровати?

В голубых глазах Верджила не осталось и следа той мягкой доброжелательности, которой они светились днем.

– У вас талант создавать самые причудливые образы, мисс Кенвуд. – Виконт отвернулся. – До завтра.

Джейн ждала Бьянку в комнате, и это ее порадовало – ей было понятно остаться наконец с кем-то, кого она знала долгие годы.

– Гости оживили эту глухомань, не правда ли? – проговорила Джейн. – Такие видные, изысканные мужчины.

Джейн с самого начала воспринимала путешествие в Англию как хорошую возможность подыскать Бьянке жениха; она не понимала, что в Балтиморе ухажеров отваживали намеренно.

– Этот мистер Уидерби, кажется, неплохой вариант: говорят, он джентльмен и вовсе не дурен собой…

– Только я думаю, что он питает склонность к Пенелопе.

Джейн нахмурилась.

– К замужней даме? Отдельно от мужа она живет или нет, сути дела это не меняет: она замужем. Ну, виконт, конечно, отпадает: он почти что помолвлен с мисс Манли. К тому же, кому захочется жить с таким сухарем? Но ведь есть младший брат, и хотя люди толкуют, что он…

– Я знаю, что толкуют люди.

Джейн помогла Бьянке надеть пеньюар.

– Столько неженатых мужчин, и совсем никакого флирта? Кто бы мог подумать, что в Англии так скучно!

Отнюдь. Все, что угодно, только не скучно!

– Ко мне проявил интерес кузен Найджел.

– Связь с родственниками всегда казалась мне недопустимой. Это плохо сказывается на потомстве.

– Но ведь он дальний родственник.

– Верно. Да люди судачат, будто он вроде Данте: живет в долг, не может позволить себе роскоши. Большую часть капитала ваш дед оставил вам; говорят, вашему кузену хватает на то, чтобы содержать имение. Все так устроено, что он может получать только доход с капитала, а капитал трогать не может.