Книга Леди греха, страница 13 – Мэдлин Хантер

Натаниел вошел в холл и прошел мимо адвокатов, ожидавших появления обвиняемых, которых им предстояло защищать. Адвокаты приветствовали его как старого знакомого – члена их своеобразного братства.

Защита обвиняемых считалась в среде юристов не очень-то уважаемым занятием, и защитники, ожидавшие предстоящего суда, выглядели довольно скромно. Натаниел же, являвшийся сыном лорда, занимал среди них особое положение, и почти все эти люди завидовали ему, так как понимали, что он мог обойти их всех и немедленно получить доступ в канцелярию начальника тюрьмы.

Переходя из коридора в коридор, Натаниел Найтридж следовал за охранником, изредка поглядывая по сторонам. Повсюду стояли люди, ожидавшие свидания с родственниками, но он почти не обращал на них внимания. Когда они проходили мимо одной из женских камер, сидевшие там проститутки заговорили с ним вкрадчиво, но он, поморщившись, отвернулся и тотчас же услышал грубый смех и отборную брань в свой адрес. А в переполненной мужской камере в самом разгаре был боксерский поединок, и оттуда доносились громкие вопли зрителей.

Натаниел так и не смог привыкнуть к тюрьме: ему по-прежнему были отвратительны ее запахи. А раздававшиеся здесь звуки казались необыкновенно печальными и удручающими. И даже в смехе заключенных звучали нотки отчаяния; смех же этот очень напоминал вой диких зверей.

Финли поместили в крохотную камеру на самом верху тюрьмы, и это явно указывало на то, что его считали весьма опасным преступником. Он находился в одной из камер, где содержались осужденные на смерть, и был закован в кандалы и прикован к стене. Заключенный лежал на грязной соломе, одежда была вся в пятнах, а длинные темные волосы свисали засаленными прядями на лицо и короткую бородку. Услышав, как открывается дверь, он повернулся и посмотрел на входящего.

– Оставьте нас, – сказал Натаниел охраннику.

Тот несколько секунд колебался, затем пожал плечами и вышел в коридор. Дверь же оставалась приоткрытой. Заметил это, Финли взглянул на кандалы и засмеялся. Потом поднялся на ноги и проворчал:

– У мерзавцев ушло довольно много времени, чтобы прислать вас сюда. Суд сегодня.

– Меня никто не присылал, – возразил Натаниел. – И я вовсе не являюсь вашим адвокатом. Не думаю, что кто-то выступит в вашу защиту.

Финли громко выругался.

– Подозреваю, они все хотят, чтобы старину Джона поскорее вздернули.

– Да, похоже, – кивнул Натаниел.

– Черт побери, кто же вы тогда?

– В данном случае я судебный обвинитель.

Заключенный склонил голову к плечу и с усмешкой посмотрел на собеседника; казалось, он хотел спросить: «Так чего же ты сюда пришел?»

«А ведь он прав», – подумал Натаниел. Действительно, что привело его сюда? Может быть, любопытство? Нет, пожалуй, его привело сюда своеобразное чувство чести. Ведь сегодня Финли почти наверняка будет осужден. Ему будут предъявлены обвинения в убийстве, грабеже и шантаже. Поэтому Натаниелу казалось, что он должен посмотреть этому человеку в глаза, прежде чем оба они окажутся в зале суда.

Сейчас он смотрел в эти глаза, но они казались совершенно непроницаемыми. В них не было ни страха, ни раскаяния – в них вообще ничего не было.

Внезапно Финли сделал шаг вперед, вытянув перед собой руки. Натаниел невольно отступил, а преступник вдруг громко рассмеялся, оскалив зубы. Его пронзительный смех заполнил камеру и эхом прокатился по коридору.

Минуту спустя Финли повалился на солому и, уставившись в потолок спросил:

– Как вас зовут?

– Найтридж.

– Забавное имя. Наверное, вымышленное. Вы, должно быть, друг того, который будет лгать сегодня. Шантаж, черт побери! Я ведь рассказал ему о мальчишке и хотел, чтобы мне заплатили за это, вот и все. – Финли повернул голову и с усмешкой взглянул на Натаниела. – Ноя все объясню, когда мне дадут высказаться.

– Нет, вы не сделаете этого.

– Уверен, что сделаю. Даже старина Джон должен получить слово.

– Суд не позволяет преступнику безнаказанно клеветать. Ваше право выступить не должно заходить так далеко. Судья не позволит этого, и я тоже.

– Он говорит – шантаж. И я должен рассказать, как все было на самом деле. Я кормил парня, не так ли? Следил за ним. Если человек кормит золотого гуся, он должен получить за это хотя бы перышко.

– А что за мальчик? – Натаниел знал, что нельзя доверять словам негодяя, но все же задал этот вопрос.

– Этот парень… он более знатного рода, чем вы. Рожден, чтобы стать лордом. И я сказал об этом вашему другу. Сказал, что у меня есть золотой гусь и я могу его продать.

– Мальчик, случайно, не был похищен из колыбели эльфами? – спросил Натаниел с усмешкой.

Финли пожал плечами:

– Не знаю, как он потерялся. Знаю только, что именно я нашел его, понятно?

Найтридж пристально посмотрел на заключенного:

– Мистер Финли, у вас нет никакого мальчика. Вы не предлагали Марденфорду вернуть ребенка, поскольку никто никого не терял. Его сын сейчас, пока мы с вами разговариваем, находится дома.

Финли снова пожал плечами:

– Может быть, так, а может быть, и нет.

– Уверяю вас, он дома.

– Но я все равно выскажусь. Я должен все объяснить. И должен сообщить, что я сказал его светлости.

– Вы ничего не говорили о золотом гусе и о мальчике. Вы пришли к лорду Марденфорду и угрожали, что раскроете какие-то его тайны, если только он не заплатит вам за молчание. Ваша ошибка в том, что вы выбрали человека совершенно безупречного. В его семье никогда не было никаких скандалов, и, следовательно, нет и тайн, которые вы могли бы раскрыть. Сомневаюсь, что во всем королевстве найдется десяток столь же уважаемых и безупречных джентльменов. Повторяю, вы выбрали для шантажа совершенно неподходящего человека.

– Еще посмотрим, согласится ли с этим судья. – Финли внимательно посмотрел на собеседника и добавил: – Я абсолютно уверен в том, что меня не вздернут, вот увидите.

«Нет, его непременно повесят», – подумал Натаниел. Казнь виновных его обычно не беспокоила, но на сей раз ему показалось, что этот человек не вполне нормален. На такую мысль его навела не только странная история о мальчике, но и глаза заключенного. Глаза эти были… какие-то слишком уж яркие, неестественно яркие. Такие глаза обычно бывают у людей, изрядно хлебнувших рома, – но ведь было совершенно очевидно, что Финли не выпил ни капли.

Коротко кивнув, Натаниел вышел из камеры и тотчас же устремился к выходу на свежий воздух. Ему хотелось найти укромный уголок, где он смог бы спокойно подготовиться к новой для него роли обвинителя.

– Мертв?! – вскричал судья вне себя от удивления. Охранник несколько раз кивнул и тут же добавил: