Книга По воле судьбы, страница 95 – Мэдлин Хантер

– Ты давно в городе? – спросил он.

Она начала обертывать статуэтку влажной тканью.

– Семь дней.

– Я рад, что вернулся до твоего отъезда.

Она молча закончила свое дело, продолжая излучать что-то, и это была не только радость от их встречи. Наконец, когда доска была снята, статуэтка помещена на полку, а стол чисто вытерт, она начала отворачивать рукава.

У него упало сердце. Скоро настанет ночь. Королева, несомненно, ожидает ее. Новая жизнь Джоан требовала ее возвращения ко двору. Но она не спешила надевать мантию. Выглянув из окна в сад, она показалась ему изящной статуей, освященной серебристым вечерним светом.

– Ты не должен был заставлять меня ехать вместе с ними тогда, в Ноттингеме. Ты должен был позволить мне остаться с тобой.

Она приехала к нему не с любовью, она принесла ему свой гнев.

– Бог свидетель, мне не хотелось этого делать, Джоан, но ты должна была вернуться. Я поступил правильно, сказав тебе об этом.

– Я не хотела, чтобы ты поступал правильно. Я хотела, чтобы ты поступил эгоистично, тогда и я смогла бы поступить так. Мое сердце было разбито, когда ты бросил меня там. Все эти недели я не чувствовала ничего, кроме боли, и ненавидела тебя за то, что ты был сильным и честным, за то, что ты заставил меня пройти через это.

– Если твое возвращение было ошибкой – мне очень жаль. Если вид родного дома причинил тебе боль…

– Мне было больно не от этого, а оттого, что ты отпустил меня.

– Я никогда не отпускал тебя, но тебе нужно было вернуться в свой дом победительницей. Если я ошибся – прости. Поверь, я страдал от этого не меньше, чем ты.

Она вздохнула, отвернулась и опустилась на скамью.

– Ты не ошибся. Все было так, как ты и сказал. Я должна была проехать через те ворота и увидеть, как были изгнаны люди Ги и как мой брат занял кресло отца. Я должна была навестить могилу моего отца и рассказать ему, что я сделала то, в чем поклялась. – Она замолчала и посмотрела на сложенные на коленях руки, запачканные глиной. – Я должна была вернуть себе мою спальню и… мою кровать и стать той, кем я когда-то была. Я должна была замкнуть круг и завершить все. Хорошо, что я поехала домой, не могу этого отрицать.

Он сел рядом и взял ее за руку. Oт глины она стала очень гладкой.

– Тогда я рад за тебя.

Они сидели в тишине, чувствуя удивительную близость. Она положила сверху свою ладонь, заключив его руки в свои.

– Я была в плиточной мастерской и привезла еще глины, чтобы можно было закончить плитку для королевского заказа. Из-за холодов работникам понадобится чуть больше времени, но они справятся. Не пристало главному королевскому строителю бросать начатую работу на полпути.

Все эти недели он не думал ни о мастерской, ни о королевском заказе.

– Нельзя допустить, чтобы ты потерял то, что вложил, – добавила она.

Об этом он тоже не думал.

– Наверное, ты права.

Снова молчание. Какое невероятное счастье было в том, чтобы просто сидеть, держа ее за руку. Они пережили вместе глубокую страсть, но и без этого он любил ее.

– Они нашли мне мужа.

Их идиллия разлетелась вдребезги, и ее осколки резали, словно лезвие ножа.

– Он приезжал в Брекон, и я встречалась с ним. Ему принадлежат земли близ Йорка, и он один из фаворитов Эдуарда. Это будет прекрасный союз родов.

– Так скоро? Твой брат…

– Аддис получил опеку над моим братом. И пока Марк не научится тому, что должен уметь, Бэрроубург, а не я, будет защищать его и давать ему советы и наставления. Это и к лучшему. Он больше не хочет слушать советов женщины.

– Как по-твоему, этот лорд достойный человек?

– Да, достойный.

Риза поразило, как глубоко его задели ее слова. Животная ярость обуяла его. Риз знал, что Джоан будет отдана другому, но, услышав об этом, почувствовал, как в его крови вспыхнул огонь. Она пришла, чтобы сказать ему об этом, а вовсе не для того, чтобы вспомнить свое ремесло или навестить бывшего возлюбленного. На этот раз если их руки разъединятся, то навсегда, теперь разрыв будет окончательным.

Риз пристально вглядывался в ее тонкий профиль. Она могла это сделать, могла сделать все, что угодно, стоило ей только проявить волю, сильно захотеть. В свое время она оказалась сильнее отчаяния, вызванного нищетой и унижениями. По сравнению с тем, с чем ей пришлось справляться в последние три года, судьба, предопределенная ее рождением и долгом, покажется мелочью, и она расцветет в доме этого мужчины, если решит ответить ему согласием.

В нем зрело решение, твердое, как скала, и было оно продиктовано не справедливостью и благонравием, а эгоистичным желанием и глубокой потребностью.

Он надеялся, что поступает правильно, и узы их любви сильнее уз крови и долга. Он коснулся ее щеки и повернул к себе ее лицо. Он молился, чтобы то, что он собирался сделать, не принесло ей несчастья.

Сидя с ним рядом, держа его за руку, Джоан чувствовала себя уверенной в себе и в то же время крайне уязвимой. Она наслаждалась тем чувством защищенности, что давало ей присутствие Риза, но его прикосновение пробудило в ней желания, и на это нельзя было не обращать внимания. Не сегодня, а все это время, проведенное в разлуке, она хотела полностью раствориться в нем, а не просто быть любимой на расстоянии. Неужели он не понимает, для чего она на самом деле вернулась в этот дом?

Джоан продолжала надеяться, что он снова ее поцелует, и спрашивала себя, неужели ей придется просить об этом? Он, конечно же, чувствовал, что напряжение между ними нарастает с каждой минутой. Это ощущение прожигало их стиснутые руки, их близость из спокойной и дружеской превращалась в чувственную и страстную.

Кончики его пальцев коснулись ее щеки. Риз повернул ее лицо и заглянул в глаза. В его пристальном взгляде она увидела не только тепло и любовь, но и еще какой-то холодный металлический блеск.

– Если ты собираешься скоро выходить замуж за этого лорда, тебе не следовало приходить сюда.

– Нет ничего страшного в том, чтобы навестить друга.

– Я никогда не смогу быть просто твоим другом. Ты не Мойра, и я никогда не смогу любить тебя как сестру.

– Я не прошу тебя об этом.

– Хорошо, что не просишь, потому что упоминание об этом мужчине чертовски разозлило меня. Но я думаю, ты знала, что так и будет.

Да, она знала, что он разозлится, и рассчитывала, что ревность заставит его вести себя менее пристойно.

Он поцеловал ее. Не так, как в первый раз. Не приветственно и не сдерживая страсть. Эти недели все ее существо было наполнено воспоминаниями о нем. Она нетерпеливо ждала, когда останется одна, чтобы отдаться во власть фантазий. Упиваться ими. Отдаться призракам его прикосновений, запахов и ласк. Ее любовь стала волшебным миром, в который она убегала каждую ночь, а зачастую и днем. И этот мир был более реальным, чем зал и комнаты, по которым она бродила.