Онлайн книга «Любой ценой»
— Это сестра твоего отца Мэри и ее муж Ангус, — пояснила Мойра. — Ты думаешь, папа будет рад их видеть? Вообще-то Мойра в этом сомневалась. Если и было что-то такое, чего Роберт не любил, так это чтобы вокруг него суетились. Спустя несколько минут приехавших проводили в гостиную. — Моя дорогая! — Мэри сжала руки Мойры. — Я приехала, как только смогла. Как он? — Доктор говорит, что положение серьезное. Он сейчас с Робертом. — Я поднимусь и посмотрю… — Камердинер никому не позволяет входить в его комнату. Роберт недоволен, если кто-либо пытается обойти Бюффона. Доктор предупредил, что в том состоянии, в котором находится Роберт, его опасно расстраивать, так что лучше к нему не ходить. Мэри обернулась к мужу: — Нет, ты это слышал? Ангус кивнул: — Некоторые люди не хотят, чтобы их беспокоили, когда они болеют, Мэри. — Но другие люди должны убедиться, что он вне опасности. Может, он умирает и… — Нет, — твердо заявила Ровена. Мэри прижала руку к груди: — Господи, как ты меня напугала! Я тебя не заметила. — Мэри заморгала. — Боже, как ты похожа на… — Своего отца, — вмешалась Мойра. — Ах да. Конечно. — Мэри откашлялась. — Вижу, что я ворвалась и… — Прошу меня извинить, — раздался голос Бюффона. Все обернулись к нему, и он поклонился: — Мистер Херст желает видеть свою жену. — Жену? — Это я, — довольно сдержанно сказала Мойра. — Роберт никогда мне ничего не говорит, — возмутилась Мэри. Муж взял ее за локоть: — Пойдем, любовь моя, познакомимся поближе с нашей новой племянницей, пока ее мать занята. Мэри неохотно позволила мужу усадить себя рядом с Ровеной, и разговор завязался. Мойра в сопровождении Бюффона пошла наверх. У дверей комнаты Роберта ее ждал доктор Макферсон. — Ему стало лучше? Доктор устало улыбнулся: — Да. Прошлой ночью я не поручился бы, что он выживет. Но в середине ночи температура спала и наступил кризис. Раненый еще не совсем вне опасности, но теперь наверняка пойдет на поправку. Мойра прикусила губу, чтобы не расплакаться. — Спасибо, доктор. — Я оставлю его на попечении Бюффона. Он отличная сиделка. Бюффон нахмурился, но открыл дверь. — Мадам? Мойра ожидала, что в комнате будет темно, но занавески были отдернуты и луч яркого солнца широкой полосой освещал кровать Роберта. Роберт сидел в своем красном шелковом халате, откинувшись на высоко взбитые подушки. Он был чисто выбрит и аккуратно причесан. Лицо по-прежнему оставалось бледным, а под глазами темнели круги. — Бюффон не разрешил мне принимать гостей до тех пор, пока я не буду выглядеть презентабельно. — Будь благословен Бюффон, потому что я не знаю, узнала бы я тебя без галстука. — За время моей болезни он стал невыносимым занудой и вечно всем распоряжается. Впрочем, он всегда был таким. Мойра, сядь рядом. Нам многое надо сказать друг другу. Ее вдруг охватили и робость, и почти потрясение от желания прикоснуться к нему. Она присела на краешек кровати. — Какая огромная кровать! — Да. На ней, не прикасаясь друг к другу, могут спать десять человек. Конечно, если двое из них не будут ты и я. — К сожалению, у тебя привычка перетягивать одеяло на себя, — чинно сказала она, хотя хотела броситься ему на шею и прижать к себе. — А ты храпишь — очень тихо, но все же. Так что мы квиты. Какое же это было удовольствие — просто так болтать с ним, пусть и совсем не долго! — Где Ровена? — В гостиной, общается с твоей сестрой Мэри и ее мужем. — Боже! Если Мэри здесь, то другие мои сестры наверняка не заставят себя ждать. — Я не удивлюсь, если все они соберутся здесь еще до обеда. — Тебе придется сообщить домоправительнице, чтобы она открыла несколько комнат и позаботилась об обеде. — Мне? Роберт, я всего лишь гостья и… — Нет. — Он прикрыл ладонью ее руку. — И это то, о чем я хочу с тобой поговорить, Мойра. Я не хочу, чтобы меня исключили из вашей с Ровеной жизни. У Мойры сжалось сердце. — Ты ее полюбил. Я поняла это, когда увидела вас вдвоем на чердаке в доме Энистона. — Да. Когда я увидел ее, то сразу понял, что она — моя дочь, и мое сердце… — Он покачал головой. — Я никогда не задумывался над тем, что значит быть отцом. Я больше не буду тем, кем я был. — У тебя открылись глаза? — И только ты увидела это. Я люблю тебя, Мойра. Думаю, что я всегда тебя любил. Даже когда ты лгала о том, что ты русская принцесса, я хотел, чтобы ты была рядом. А теперь, когда я познакомился со своей дочерью, то уже не могу оставаться один. — Он притянул ее ближе. — Я купил этот дом в надежде найти место, которое я мог бы считать своим. Но без тебя и Ровены это всего лишь каменные стены, ничего больше. Слезы жгли ей глаза. — Но… быть родителем — это не всегда забавно. Иногда это очень трудно. — Мы встретим трудности вместе. — А если тебе это наскучит? — Не думаю, — усмехнулся он. — Но если это случится, то тебе просто придется развлекать меня здесь, в моем будуаре. Он начал целовать один за другим ее пальцы. — А если Ровена заболеет или… — …или у нас кончатся деньги, или моя семья захочет перебраться в этот дом, или случится еще миллион всевозможных вещей, мы и это встретим вместе. Он погладил ее по щеке. — Я люблю тебя, Мойра Макаллистер-Херст. Я отказываюсь жить без тебя. Если ты мне откажешь, я снова сделаю тебе предложение. А если ты уедешь из этого дома, я последую за тобой, как только смогу передвигаться. — Ты все это серьезно? — Серьезнее не бывает. Я могу умереть в любой момент, так что лучше скажи «да», пока не поздно. — Да, Роберт Херст. Да, да, да. Все эти многочисленные «да» затерялись среди поцелуев. Это была лишь часть из миллиона поцелуев, которые Мойра была намерена разделить с ним за все те счастливые годы, которые были у них впереди. |