Книга В сладком плену, страница 16 – Адель Эшуорт

Ян, к счастью, не стал спорить, но и сверлить ее взглядом не прекратил. В этот момент Виола решила, что лучше свести их необходимое общение к обыденным темам. Ей совершенно не хотелось знать, что герцог думает на самом деле.

Мгновение спустя он спросил:

— Надеетесь ли вы снова выйти замуж, сударыня?

Наконец-то. Вопрос, который она может обсудить.

— Нет, не думаю, — не колеблясь, ответила Виола. — По меньшей мере, не так скоро. Я сейчас живу полной жизнью и счастлива этим.

— Ответ из тех, какие дают королеве.

Тут Виола все-таки подняла голову.

— Прошу прощения?

Герцог пожал плечами и, сощурившись, встретил ее взгляд.

— Похоже, вы заучили эту реплику для всех официальных расспросов на этот счет.

Виола облизала губы и, промешкав лишь короткий миг, вновь сосредоточилась на рисунке.

— Вообще-то, ваша светлость, это правда.

Герцог выдержал паузу, потом спросил:

— Вам не пришлась по вкусу замужняя жизнь?

Виола немного подумала и решила ответить честно.

— Напротив, мне почти все нравилось. Хотя внезапная кончина мужа не позволила нам провести много времени вместе, он был очень добр ко мне и великодушен. — Она снова улыбнулась. — И я горда тем, что могу растить и лелеять его наследника, моего сына.

— Значит, либо ваша нянечка великолепно справляется с обязанностями, либо мальчик очень хорошо воспитан. Пока что, леди Чешир, я не увидел и не услышал ни намека на то, что в вашем доме живет ребенок.

Бросив на герцога взгляд из-под ресниц, Виола решила не искать в его реплике подвоха.

— На самом деле его нет в Лондоне, он гостит у родственников мужа, за городом.

— Ах, — отозвался герцог и после короткой паузы добавил: — И вы не поехали с ним?

Виола подула на рисунок, чтобы избавиться от грифельной крошки.

— Думаю, я скоро к нему присоединюсь. Но сначала нужно нарисовать ваш портрет.

— Получается, я лишаю вас возможности проводить время с ребенком?

Виола улыбнулась и подняла голову.

— Не вините себя, ваша светлость. Разумеется, я ужасно по нему скучаю, но это мой первый сезон после траура, и, откровенно говоря, мне кажется, что короткая разлука ему не повредит. Мальчику скоро пять, он сын барона, и ему нужно привыкать к своему месту в семье.

— Бог мой, да вы в самом деле гордая мать, — повеселев, сказал герцог.

Виола кивнула.

— Уверена, сударь, вы будете не менее гордым отцом, когда у вас появятся свои дети.

— Полагаю, вы правы, — согласился герцог и через несколько мгновений спросил: — А как его зовут?

— Джон Генри Клиффорд Крессуальд, лорд Чешир, — с теплотой в голосе ответила Виола.

— Так вы его зовете?

Виола перестала рисовать и посмотрела на герцога.

— Зову?

Герцог опять усмехнулся и запустил пальцы в волосы.

— Дорогая леди Чешир, ваш ответ был таким длинным и официальным, что я невольно засомневался, так ли вы зовете сына, когда остаетесь с ним в детской вдвоем.

Виола поджала губы, чтобы не прыснуть со смеху.

— Прошу прощения, ваша светлость, но вы сами сказали, я гордая мать. Вообще-то я зову его Джон Генри, если, конечно, он не начинает баловаться. В последнем случае обращение по полному имени и титулу помогает его утихомирить.

— Понимаю. Старые как мир материнские уловки.

Тут Виола не сдержала смеха.

— Мой дорогой лорд Чэтвин, никаких материнских уловок не существует, уверяю вас. Мы просто делаем все, что в наших силах, и надеемся, что любовь и дисциплина, которыми мы окружаем наших драгоценных детей, дадут им благородное сердце и помогут идти по жизни твердым шагом и с гордо поднятой головой.

Герцог покачал головой и усмехнулся.

— Даже теперь ваш ответ кажется заготовленным.

— Так и есть, — подтвердила Виола, заговорщически понизив тон. — Изо дня в день я слышала эти слова от матери, хотя вместо «любви» она говорила «пример». — Она чуть нахмурилась и добавила: — Никогда не понимала, как можно дать детям благородное сердце, не показав им сначала своей любви. Думаю, это лучший пример.

Улыбка на красивом лице герцога захватила Виолу, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга, ощущая взаимную тесную связь, которой, однако, не находилось ни названия, ни объяснения.

— Вы очень любите сына, — тихо проговорил герцог.

Сердце Виолы растаяло при одном упоминании об этом даре небес.

— Безмерно, ваша светлость. Все, что я делаю в жизни, делается ради него и для его блага.

Герцог долго молчал, пронизывая ее взглядом. Потом его глаза медленно сузились, а улыбка начала тускнеть, как будто Виола сказала или сделала что-что, что его раздосадовало.

Он заерзал на табурете и сел ровнее.

— В таком случае вам, наверное, хочется больше детей?

Голос Яна сделался колючим от внезапного холода. Эта смена настроения напомнила Виоле, какое место она занимает в жизни герцога и как неразумно быть с ним чересчур откровенной. Чем меньше он будет знать о ее личных делах, особенно о том, как далеко она готова зайти, чтобы защитить Джона Генри, тем лучше.

Потупив глаза, она сухо ответила:

— Не обязательно. Для этого сначала придется выйти замуж, а мне пока о браке думать не хочется. К тому же сын и наследник имения у меня уже есть.

— Вы не хотите дочь?

Уголки ее губ слегка приподнялись.

— Дочерей по заказу не рожают, ваша светлость. И, если уж быть совсем откровенной, вынашивать ребенка было невыносимо.

Герцог удивился. Виола почувствовала это, даже не поднимая глаз.

— Как странно слышать это от леди, — сказал он.

Виола пожала плечами и чуть склонила голову набок.

— Возможно, если у леди не бывает осложнений при родах и ребенок легко появляется на свет.

— У вас были проблемы со здоровьем?

Желание герцога обсуждать настолько деликатные и личные темы заставило Виолу насторожиться, особенно учитывая деловой характер, который носило их знакомство. Сам факт, что приходится беседовать с джентльменом о деторождении, уязвлял ее чувства, но, бросив быстрый взгляд на Яна, она решила, что тот искренне заинтересовался и ничуть не смущается предметом разговора.

Виола вздохнула.

— Да, я почти все время плохо себя чувствовала. Джон Генри родился ножками вперед на четвертый день схваток, и я чуть не умерла, пока он появился на свет. Каждый день благодарю Бога, что находилась тогда в Лондоне и смогла прибегнуть к помощи хорошего врача. Будь это за городом, думаю, мы бы погибли вдвоем, как это чаще всего происходит, когда ребенок рождается неправильно.