Книга Лапти болотного князя, страница 30 – Дмитрий Щеглов

А князь, говорят, видный был, красавец кавалергард, усы, как у кота, вечером он и постучался в окошко той, что по ночам к нему бегала, когда он еще барином здесь жил. Старая любовь у них не заржавела, а наоборот, по новой, как цветок расцвела. Долго ли, коротко ли, а всему приходит конец, Его – узнали. Пока сообщили в ГПУ, пока те приехали, его и след простыл, как сквозь землю провалился. А куда, никто не знает!

Только бабка говорит, у них в деревне слушок глухой пополз, что за Макеевым, непроходимым болотом, якобы скит появился и там кто-то живет. А потом несколько раз в лесу, рядом с болотом встречали Овдотью, кухарку из бывшей барской усадьбы. А перед самой войной у нее родился ребеночек, мальчик.

Вот такую историю она мне рассказала, про отшельника и скит. Жалко только, что я ее поздно услышал.

Ладно, продолжу, что дальше в отделении было. Михалыч вытащил из тайника письмо и сует его начальнику милиции под нос. А письмо это было документ-завещание. В нем князь Водоевский, в здравом уме и доброй памяти, завещал все свое движимое и недвижимое имущество своему сыну, рожденному кухаркой Овдотьей. Сына он признавал единственным наследником, в чем и расписывался, составляя сей документ.

Макс, я тебе смысл письма передаю, там много чего еще было, но главное – это. Начальник милиции так и понял, что Михалыч обнаглел и как наследник просит обратно имение и все земли вокруг него. Начальник ему сказал, что еще закон о реституции [4] не принят и поэтому он не по адресу обратился. А я Макс, считаю, что даже если такой закон примут, нечего бардак у нас в городе разводить.

Михалыч стал выкобениваться, в позу встал, кричит, что плевать ему на реституцию вместе с проституцией, он и так богатый человек, а вот пусть милиция на основании этого письма подтвердит, что князь Водоевский был его законным дедом и документ ему соответствующий выдаст.

Макс, я сначала не понял, чего он хочет, а потом когда сообразил, мне аж нехорошо стало. Представляешь, наша милиция должна ему подтвердить, что он – князь. Уже четвертый князь за один день вместе со мною. Три – еще куда ни шло, а четыре – это перебор… Я сразу заявил протест, сказал им, что кухаркин внук, не может быть князем!

Михалыч обиделся, и посоветовал мне, не лезть не в свое дело. Он объяснил начальнику милиции, что если у него будет документ, справка из милиции, о том, что это письмо получено натуральным образом, а не подделка, то он сможет везде представляться князем, особенно за границей. Ему имущество не нужно, ему титул, имидж нужен.

И эта чухня, представляешь, чтобы получить подтверждение, что он князь, всю эту историю с кино затеял, всех нас подставил, половину чуть в болоте не утопил, Андрея Рублева приплел, и еще я подозреваю, что он сам джип отогнал в лес и свалил в овраг. Почему я так думаю? Во-первых, джип застрахован, а во-вторых, он до сих пор в овраге валяется. Если бы кто из наших его угнал, то давно бы на запчасти разобрал.

Макс, ты же меня знаешь, я не люблю в дураках оставаться. Если главный режиссер все это подстроил, чтобы получить подтверждение, что он настоящий князь, то не на того напал. Я ему каштаны не нанимался таскать из болота. Приехал кино снимать, пусть снимает, а наводить тень на плетень, неча. Когда начальник милиции начал писать какую-то бумагу Михалычу, я заявил, что он, со мной еще не полностью рассчитался.

– За что? – спросил начальник.

– Как за что, за то, что еще в начале лета я оттащил эту икону в скит за болотом и повесил ее на стену.

Михалыч за голову схватился. А в это время в кабинет начальника милиции зашли Князь и каскадер Андрей. Начальник, как оказалось, был первый день после отпуска на работе, ему с утра дали раскладку по самым крупным делам за прошедший месяц, а там фигурировали угнанный джип, подозреваемый Зенон, и эта старинная икона. Он спросил вошедших, кто они?

– Я потомственный князь Андрей их старинного рода князей Куракиных, – заявил каскадер Андрей, – пришел забрать то заявление, что сделал здесь этот бессовестный лжец! – и Андрей показал на режиссера Михалыча. Каскадер имел в виду, то заявление, где главреж обвинял Княгиню в отравлении его пирожками и просил возбудить по этому факту уголовное дело.

– Так, так! – сказал начальник милиции, – значит, и вы утверждаете, что он лжец?

Теперь он смотрел на молча стоявшего Великого Князя.

– А вы кто, прошу представиться!

У того, хоть и была ощипана бородка, но держал он себя с царским величием.

– Аз есмь Великий Князь всея Руси! – сказал ощипанный петух. Так он видимо решил разрядить грозовую атмосферу создавшуюся в кабинете и свести все к шутке. Мне не понравилось Макс, что они все представились князьями, а я между ними оказался бомжем. Я в момент поставил их всех на место.

– Вас тут в кабинете три князя, – сказал я и загнул три пальца, – Правильно?

Они, чудные, подтвердили:

– Правильно!

– Похоже!

– Да?!

Тогда я их припер к стенке.

– А за дверью вас троих дожидается всего две княгини. И я у вас на троих – один сын, княжич! Как вы нас делить между собою будете?

Клянусь тебе, после моих слов, Михалыч затравленными глазами забегал по сторонам. Меня они как-нибудь поделили бы, а вот княгинь делить не захотели. Я им, Зенону и Андрею каскадеру, на рану соли насыпал. Они даже не спросили меня, почему обязательно надо делить? У ревнивых бог мозги отнимает. Они зарычали!

И в это время в кабинет вошли: старая Княгиня и молодая, то бишь Катенька красавица. На минуту в кабинете гомон смолк, и в напряженной тишине старая Княгиня объявила:

– Господа! Считаю своим долгом поставить вас в известность, что отныне и до конца картины, я единственная здесь – Великая княгиня.

Ну объявила и объявила женщина, у них на неделе семь пятниц, еще не один раз поменяет свое решение. Михалычу бы благоразумно промолчать, а он нетерпеливый вылез с глупым ответом:

– А мне молодая больше понравилась!

У старого дурака совсем крыша поехала. Ты бы видел Макс, что тут началось. Зенон-Наполеон от возмущения сначала начал пускать пузыри, потом вспомнил, что он обрел дар речи и стал честить почем зря Михалыча. Катенька красавица кинулась на всякий случай Зенончику-Наполеончику на шею и дико завизжала. Ты же знаешь, как бабы умеют визжать. За дверью дежурный подумал, что тут кого-то обидели и ворвался в кабинет. Он ненароком зашиб Великую Княгиню. Посол Андрей кинулся ей на защиту. А я Макс, воспользовавшись моментом, выскочил в коридор и заорал:

– Там психи!

Мне кажется, менты за вчерашнее поражение решили взять реванш. Они ворвались в кабинет начальника и хотели скрутить каскадеру Андрею руки. Я только услышал, что в кабинете начальника посыпались стекла. Там долго еще стоял крик и треск. Потом киношников почему-то отпустили и они уехали. Я, честно говоря, не очень расстроился. А вот Зенону-Наполеону дали пятнадцать суток, за что?