Онлайн книга «Сороконожка»
Речь пошла о колбасе. В тесноте, да не в обиде, Стали есть не стоя-сидя. За окном поплыл перрон, Значит тронулся вагон. Только слышен хруст и стук — За столом едят без рук Без салфеток, вилок, ложек Столько рыл, копыт и ножек. “Заплачу я лучше штраф,” — Говорит слону жираф, — Если можешь сдай назад — Проскочили виноград!” И в окошко тянет шею, Так достанет он вернее. Отвернулась шимпанзе — В одиночку ест безе. По вагону ходит Мишка, Воду носит как мальчишка. С телефонной трубкой слон — То не трубка – телефон. Всем разнес медведь напиться: Кому так, кому в корытце. Захотелось Мишке есть, Попросил лису принесть Из корзинки пышку с медом, А пока решил с народом Между Тулой и Ельцом Перекинуться словцом: “Вот скажи мне, обезьяна, Только честно, без обмана, Для чего изводишь грим, Обезьяна – херувим?” – “Ни пол слова, ни за злато Не скажу без адвоката. Ты, медведь, – не дипломат, Оскорбил меня и рад!” То ль от жиру, то ль спросонья В разговор влилась хавронья: “Говорил вчера верблюд: Замуж девку не берут Ни гиббоны, ни макаки Не берут и всё, собаки!” Мысль сверкнула у медведя: “Если это шимпанзе, Пусть она туда поедет, Где фамилии на дзе.” Подскочила тут лиса: “Ей твои бы телеса, Накладной еще курдюк — Сразу б сбыли девку с рук.” И медведю: ”Вот те пышка.” Помрачнел чего-то Мишка, А на пышке майонез — Отказался наотрез. Завертелась тут лисица, Надо ж как– то объясниться, Почему не сладкий мед Попадет медведю в рот. “У тебя на шее, Мишка, Не мозоль, не просто шишка, Не потертость, не порез, А ужасный диатез! Надо будет подлечиться,” — Говорит ему лисица, — Сбросишь в море лишний вес, А бальзам здесь – майонез.” – “Я, лиса, так околею, Я ж зимой всегда худею.” Ходит Мишка, сам не свой, Крутит глупой головой. А лиса в одно мгновенье, Как бальзам для похуденья, Свиньям тот же майонез Продает тайком в развес. А в углу вся в штукатурке Обезьяна – вроде турка. “Дай теперь, медведь, ответ: Херувим я – или нет?” Поезд дальше так идет, Спать собрался весь народ. Только звери не ложатся, А желают разобраться, Почему одним нет места, А лисица как невеста Пол вагона заняла, Взятку что ль слону дала. Убавлять стал бригадир У лисицы лишний жир: Положил на третью полку Чемоданы – все без толку. Остановка. Глядь – Тамбов — Залезают пять волков. А баран рогами с заду Их толкает до упаду, Промахнется – и под дых. Посадил так четверых Пятый, самый молодой, Прыг на полку головой, А оттуда на верблюда Как посыпалась посуда, Чемоданы, ваза, урна — Вот теперь лисице дурно. Волки вымели осколки, Залегли на третьей полке. За окном поплыл перрон — Снова тронулся вагон. Люд звериный к морю едет. Шимпанзе идет к медведю: “Дай, медведь, хоть раз ответ: Майонез меняет цвет?” Наконец, угомонились. Ночью свиньям сны приснились, Как бальзамом где потрут — Сразу сбросят целый пуд. 3 Утром поезд встал у моря, Под чинарою вокзал. В телефонном разговоре Слон такси всем заказал. Звери стали понемногу Забивать собой проход. Слон кому отдавит ногу, Кому хобот подает. Вышли стройные газели, Шимпанзе, осел, верблюд, На такси газели сели — Остальные трое ждут. А в таксистах ходят зайцы, Горлопаны – хохмачи, Есть с косичкой как китайцы, Просто есть бородачи. Смотрят, как идет разгрузка, И хохочут от души: Бегемот в проходе узком Чуть свинью не задушил. Визг стоит на всю округу, Волки прыгают в окно, А павлины друг на друга И на Мишку заодно. А фазаны чемоданы Держат строго на весу, А потом как по команде Их роняют на лису. Льет медведь на бегемота Ненавистный майонез, Бегемоту зайцев рота Помогает, чтобы слез. Две хавроньи в ноги к Мишке Вдруг упали и визжат: “Майонезные излишки Лей на рыльца, Мишка – брат!” У медведя, сколько помню, Сроду не было родни. Вдруг об этом так нескромно Объявили две свиньи. Разозлился Мишка кровно И пинками, говорят, Из вагона поголовно Всех выбрасывал подряд. А потом залез на крышу Под навесом отдохнуть, А лисица сбоку: “ Миша, Чемоданы не забудь.” 4 Утро. Море. Солнце. Крым. Булочки с орехами. Бегемот идет пустым, А медведь с доспехами. Необстроганный навес За плечами высится, С ним медведь в такси полез, А таксист окрысился: “Эй, пижон с уральских гор, Отрастил бы бороду, До тебя никто собор Не таскал по городу! Если ты, медведь, – цыган, |