Книга Бриллианты для мышки, страница 18 – Наталья Никольская

– Послушайте, – Андрей немного успокоился, – а почему вы так уверены, что украсть только мы могли? Ну, я, Даша или Вика. Почему вы всех других исключаете?

– Каких других?

– Ну, мы не одни же в доме Жустьены Карловны бывали. К ней ученики ее бывшие бывает заходят, преподаватели. Племянник иногда бывает.

– А что ты знаешь про племянника?

– Знаю немного. Его Денисом зовут. Он учится где-то. То есть числится. Он мне сам как-то хвастался, что учеба ему не нужна, он и без нее обойдется, нужно только корочки получить.

– Чего же он сразу диплом не купит?

– Купит, не сомневайтесь даже, когда время подойдет, а пока ему и так хорошо. Студент и студент. Не придирается никто, что не учится и не работает.

– Вы с ним друзья, похоже, если он с тобой так откровенничает.

– Нет, не друзья. Только он любит похвастаться. Для этого и к Жустьене Карловне приходит, чтобы показать ей, что он и без нее справится.

– Объясни, – Игорь старался не пропустить ни одного слова.

– Чего объяснять. С родителями Денис давным давно разругался и жил сначала с какой-то девицей. Она его выгнала, так он у друзей перебивался. К тетке приходил денег занять, неприятности у него какие-то были. Но Жустьена Карловна ему не поверила, отругала только, велела домой возвращаться. Он тогда разозлился здорово, хлопнул дверью и ушел.

– А дальше?

– Потом заявился через некоторое время, разодетый весь, довольный. Я, говорит, на золотую жилу наткнулся, у меня теперь вся жизнь в кайф.

– Не объяснил?

– Нет. Все перед Жустьеной Карловной вертелся, называл ее „дорогая тетушка“, улыбался, а у самого глаза злые.

– А что Жустьена Карловна?

– Она не обращала внимание на его выходки. Что делать, если такой у нее племянник.

– А родители у него кто?

– Не знаю даже. Жустьена Карловна никогда о них не говорила, сам я их никогда не видел. Даже не знаю, сестра у нее или брат. А спрашивать как-то неудобно.

– Неприятный тип этот Денис получается.

– Мне без разницы какой он – приятный или неприятный. Хуже всего, что он Дашке голову морочит.

– Даше Сергеевой? – уточнил Игорь.

– Ну да. Мы вместе с ней и с Викой у Жустьены Карловны занимаемся.

– Почему вы считаете, что он ей голову морочит?

– Она ему не нравится. Это же видно. Дашка одевается кое-как, косметикой не пользуется. Так он ей мелочевку всякую дарит и снисходительно так на нее смотрит. Мне иногда по морде хочется ему дать, чтобы жизнь ей не портил.

– А Даша?

– Я как-то заикнулся о Денисе, а она говорит – спасибо, но я сама разберусь. Не буду же я, в самом деле, лезть в чужие отношения. Тем более, у меня Светка есть.

– Понятно.

– Дашке не повезло, встретила этого урода.

– А та не знаешь случаем, где он живет?

– Не знаю. Он мне как-то телефон свой оставлял и адрес, заходи, мол, пивка попьем. А я подумал, что мне это ни к чему и бумажку с адресом выкинул. Вроде как потерял.

– Жаль.

– Я же не знал, что она может пригодиться.

Андрей посмотрел на часы. Игорь встал, вытащил визитку.

– Если что, звони.

– Хорошо, – Андрей убрал визитку в нагрудный карман, пожал протянутую руку, подхватил сумку и зашагал прочь, махнув на прощанье рукой.

Игорь снова опустился на скамейку. Прокол. Андрей тут не при чем. Теперь это ясно абсолютно точно. Осталось проверить племянника Поспеловой Дениса. Адрес можно узнать у Генеральши. Да и Бабуся упорно на него намекала, почему только он не стал ее слушать?

Игорь зашагал к машине. Стоило заняться племянником.

* * *

Игорь осторожно прикрыл дверь и прислушался. Из кухни доносилось звяканье чашек и мирный разговор. Значит, Бабуся дома, и сейчас они с Ириной мирно обедают. Игорь открыл дверь и остановился. Бабуся была не одна, но и не с Ириной. За столом пристроилась Глаша. Она мирно сложила пухленькие ручки и попивала из большой кружки чаек. Бабуся выставила на стол варенье, мед, блюдо с ватрушками, вазочку конфет. Две старушки потихоньку беседовали.

У Игоря было много вопросов к Бабусе, но он промолчал.

– А вот и Горяшка явился, – Бабуся быстро встала, – давай-ка раздевайся, мой руки и обедать.

– А где Ирина? – спросил Игорь.

– Убежала твоя Ирина, что-то в библиотеке случилось, так ей позвонили и велели срочно явиться, вот она подхватилась и умотала в свою библиотеку. Давай, садись за стол.

– Хорошо, – Игорь повернулся и вышел из комнаты.

Переодеваясь, он думал, что Глаша, вероятно, не задержится, а вот Бабусю расспросить стоит. Когда он вернулся на кухню, его уже ожидала тарелка рассольника. Его резкий пряный запах возбуждал аппетит, и Игорь почувствовал, что страшно голоден.

– А мы, внучок, с Глашей сидим чаевничаем.

Игорь кивнул и продолжал поглощать аппетитный суп. В один присест расправился с первым, а Бабуся уже приготовила ему картошечку с котлетами.

– Ешь, Горяшка, пока не остыло. Горячее оно полезное, как бы доктора там не говорили. А то взяли моду твердить, что еду нужно делать еле теплой. А от теплой какой прок? Ни вкуса, ни запаха, трава травой.

Игорь усмехнулся. Бабуся в своем репертуаре. Обязательно что-нибудь этакое сказанет.

– Спасибо, баба Дуся, все такое вкусное.

– Конечно, вкусное, – подхватила старушка, – разве же еще кто-нибудь так сготовит, кроме родной бабушки. Ни одна вертихвостка на такое не способна.

– Ирина не вертихвостка, – Игорь нахмурился, – и перестаньте плохо отзываться о моей жене.

– Про Иринку я и не говорю. Я это так по-стариковски ворчу себе, – Бабуся не стала, как обычно, лезть на рожон, но не преминула заметить:

– Ох, и трудно нынче с молодыми. К старшим никакого уважения, только все по своему норовят сделать. Так ведь? – она повернулась к Глаше.

– И не говори, Тимофевна, так оно и есть, – подала голос Глаша.

– Мне Глаша тут про племянника Жустены Карловны рассказывала, так прямо волосы на голове встают от всех его художеств.

– Что он такого натворил? – спросил Игорь, – отодвигая пустую тарелку. – Спасибо, баба Дуся.

– А вот чаек еще с ватрушками, – Бабуся проворно наполнила чашку и пододвинула к Игорю печености, – пусть Глаша тебе сама расскажет, а я тоже послушаю.

– Да чего рассказывать-то, – Глаша потуже затянула под подбородком узелок платка, – такой мальчишечка был чудный, а теперь куда что и делось.