Книга Чероки, страница 40 – Жан Эшноз

— Лично мне больше нравится китаец, — вмешался Риперт.

— Подделка, — отрезал Бок. — Современные штучки. Он даже не оловянный.

— Вы совершенно правы, — польстил ему хозяин.

— Да ты сам посмотри, — сказал Бок. — Заверните мне того.

Риперт вышел из лавки и стал разглядывать витрину с улицы. В ней сталкивались все рода войск всех стран и эпох, от XV века до наших дней, вплоть до группы ФСС [41] , подстерегавшей роту нацистов, построенных клином и марширующих гусиным шагом. В стекле витрины отражалось уличное движение, его можно было уловить даже в слюдяных окошках игрушечных броневичков времен Первой мировой, с коричнево-зеленой камуфляжной раскраской и белым Лотарингским крестом на дверцах.

Бок тоже вышел из лавки, подбрасывая на ладони пакетик с фигуркой; вид у него был крайне довольный.

— Гляди не разорись на своих солдатиках, — предостерег его Риперт.

— Что будем делать? — спросил Бок.

— Постоим здесь, он должен подойти. Ага, вот, кажется, и он.

Зеленый костюм, оливковый галстук, расшитый крошечными логотипами гольф-клубов, — да, это и впрямь был тот, кого они ждали. Он медленно шагал в их сторону. Остановившись перед витриной с оловянными солдатиками, он начал молча озирать выставку.

— Господин Шапиро? — спросил подошедший Риперт.

— Да, это я, — ответил Фред.

— Рад познакомиться, меня зовут Риперт, — представился Риперт. — Я звонил вам вчера по рекомендации Роже. А это Бок.

— Очень приятно, — сказал Бок.

Фред покивал, затем Бок спросил, нет ли у него свежих новостей о Жорже Шаве. Фред ответил, что скоро десять лет, как он не разговаривал со своим кузеном, и это была чистая правда. Что он ничего не знает о нем, и это была ложь. И что ему очень хотелось бы разузнать о нем, и это не было ложью.

— Он вам чем-нибудь насолил?

— Он насолил моему коллеге, — сказал Бок. — Глядите сами. Насолил и тут же смылся.

Риперт оттянул ворот своей рубашки-поло, чтобы продемонстрировать Фреду повязки.

— Вижу, — сказал тот. — Он опасен.

— Крайне опасен, — подтвердил Риперт. — Где бы нам присесть?

На углу улицы нашлось захудаленькое кафе — бар, восемь столиков, посетителей ноль. Женщина за стойкой полоскала чашки; у нее были большие скорбные глаза, длинные сальные волосы и тонкие губы, осененные по углам темными усиками. Они заказали ей минералку. «Прошу извинить, я на минутку», — сказал Фред, вставая. Телефонная кабина была только что окрашена, но чья-то рука уже успела вывести на стенке красным фломастером: «Во вторник 6-го я был здесь с женой».

— Что это за история с Жоржем? — спросил Фред. — Говорят, он смылся?

— Откуда вы знаете?

— Неважно, — отрезал Фред. — Ты сыскарям сообщил? Ты вообще уверен, что он свалил?

— Это моя работа, — с достоинством напомнил ему Бриффо. — И уж на ней-то я собаку съел, не сомневайтесь, я свое дело знаю. Да, я сообщил им, как договаривались, они сейчас же выехали на место и должны были попасть туда в нужный момент. Но так случилось, что они не смогли его задержать, вашего кузена. Наоборот, кажется, это он их там здорово отделал.

— Невероятно! — воскликнул Фред. — На него это совсем не похоже.

— Ну а с вашим дядюшкой все прошло как надо? Так, как вы хотели?

— Заткнись, — отрезал Фред.

— Ладно, молчу, — сказал Бриффо.

— Да, просто невероятно, — повторил Фред. — Ты разузнай, как и что, постарайся найти, где он залёг. А я сейчас поговорю о нем с теми двумя типами из конторы Бенедетти.

— О, я и не знал, что вы с ними знакомы.

— Какой же ты лицемер, Роже, — устало сказал Фред. — Какой ты двуличный тип!

— Иногда вас это очень даже устраивает, — успел съязвить осведомитель до того, как Фред повесил трубку.

Он с мрачным лицом вышел из кабины. И за каким чертом я их убиваю? За каким чертом нужно приканчивать это старичье? Бок и Риперт перешептывались, выразительно гримасничая; при его появлении они моментально смолкли, довольно неубедительно сделав вид, что все в порядке.

— Господа, я сильно обеспокоен, — заявил Фред, садясь за стол.

Агенты Бенедетти очумело воззрились на него.

— Я знаю этого человека, — продолжал Фред, — он приходится мне кузеном. И знаю, на что он способен. Он создает вам проблемы, я готов вам помочь. Это абсолютно бескорыстное намерение, а теперь хотите еще чего-нибудь выпить?

— Вообще-то, мы спешим, — сказал Бок, — время поджимает.

— Ну, не так уж и поджимает, Марсьяль, — возразил Риперт, — конечно, месье, конечно, у нас есть время.

Фред заказал всем по кружке дорогого пива.

— Может, вы знаете его жену? — спросил он. — Хотя, впрочем, женат ли он?

— Однажды мы видели его с какой-то девицей, — сказал Риперт, — помнишь, Бок? Брюнеточка с короткой стрижкой, ничего из себя.

— Да, как будто так, — подтвердил Бок.

— Это совсем не сложно, верно? — подсказал им Фред. — Достаточно найти женщину, недаром же говорится: ищите женщину.

— Посмотрим, — ответил Бок. — Посмотрим.

— Если он так опасен, необходимо его разыскать. Мне очень нужно, чтобы вы его разыскали. Я могу даже заплатить за это.

— Я не пойму, к чему вы ведете? — спросил Бок. — И вообще, кто вы такой?

Сорок минут спустя Фред Шапиро очутился в темноте, как это часто с ним бывало. Перед ним сидел на стуле мужчина в трехмерном изображении и в голубой полотняной каскетке; он беседовал с молодой блондинкой в белом платье, стоявшей за его спиной.

— Дорогая жена, — говорил мужчина, — ввиду нынешнего состояния наших финансов я решил купить сегодня рыбу. Я полагаю, что это дело может взять на себя рассыльный — такой рассыльный, который не пьет, почти не курит и практически не грешит вредными излишествами. Итак, какую рыбу я должен поручить ему приобрести, большую или, может быть, ты желаешь маленькую?

— Маленькую, — ответила женщина.

— Стоп, никуда не годится! — закричал чей-то голос.

Глаза Фреда уже свыклись с полумраком, и он разглядел кричавшего — тщедушного чернявого человечка лет тридцати пяти в твидовом пиджаке цвета осенней листвы. Его худое лицо собралось в морщинки вокруг глаз, смотревших со смесью меланхолии и откровенного бесстыдства, как у собаки, брошенной во время течки. Он сидел в середине третьего ряда почти пустого зала и кричал, бурно жестикулируя:

— Ты говоришь «маленькую», как будто сожалеешь, что она маленькая, как будто уже смирилась с тем, что не получишь большую. А это совсем не так. Ты должна сказать «маленькую» потому, что хочешь именно маленькую и не хочешь большую. Тебе очень нравится сама мысль о покупке маленькой рыбы, ты это понимаешь?