
Онлайн книга «Аптекарша»
— Я заметил, что тебя каждое утро мутит, — озабоченно и почти с нажимом сказал Дитер. Он молча выдавил лимон и дал мне понюхать. Потом пошел к холодильнику, достал банку с колой и налил мне в стакан. — Секрет фирмы, — проговорил он, подавая мне напиток. Я выпила, и, к моему удивлению, это ледяное и довольно противное на вкус пойло действительно мне помогло. Непередаваемо ласковым жестом Дитер погладил меня по голове и удалился. Мой муж, как-никак все-таки проводивший рядом со мной все ночи (сегодняшняя не в счет), так и не удосужился заметить, как я давлюсь по утрам. А Дитер расслышал даже с другого этажа. Однако если у Дитера появились мысли насчет моей беременности, значит, он должен принять в расчет и вероятность своего отцовства. Или мужчины вообще не умеют считать? В этот день я была записана на прием к гинекологу. С лихорадочным нетерпением я ожидала результата. Потом помчалась к Дорит. — А что говорит будущий отец? — выслушав меня, поинтересовалась она. — Он еще не подозревает о своем счастье, я же обещала тебе первой сказать. — Я польщена такой честью, но ему ты все-таки скажи, что первый — он. В тот день мы вдоволь наговорились о самочувствии и странных прихотях организма во время беременности — тема, которую Дорит любила и раньше, но из чувства такта обсуждала со мной лишь изредка. В конце концов я все-таки отправилась восвояси. Ждет ли меня дома Левин? И если да, то с каким лицом? Они оба ждали меня как миленькие: сидели на кухне и дружно готовили. — Сегодня я купил нам на Рождество мороженого польского гуся, — отрапортовал Дитер. — А я была у врача, — объявила я бодрым тоном. — Я на втором месяце. Левин посмотрел на меня без всякого восторга. Дитер немедленно принес бутылку противопоказанного мне шампанского. Вопреки всем моим новым принципам я все же выпила глоток, наслаждаясь тем, что снова оказалась в центре всеобщего внимания. Второй отъезд Левина оказался не добровольным и был вызван печальной необходимостью. Ему позвонили из Вены — его мать попала в автомобильную катастрофу. По убитому виду Левина я сразу поняла, что это не выдумки. Он и не заикнулся о деньгах, но я, разумеется, сама тут же купила ему билет на самолет и поменяла марки на шиллинги. Лететь ли мне с ним? Мысль о перелете меня, по правде сказать, не слишком-то привлекала. О матери Левина я знала только одно: она пламенная поклонница Аннетты Дросте-Хюльсхофф, [8] именем которой мечтала назвать дочь. Когда же, к немалому ее разочарованию, у нее родился сын, ему досталось имя Левина Шюккинга, [9] друга юности Аннетты. До Сочельника оставалось всего пять дней, и я взяла две недели отпуска. Не без смущения думала я о том, что остаюсь с Дитером в доме одна. Не иначе он захочет со мной объясниться. Уже за ужином, который, как и положено перед Рождеством, мы вкушали при трех свечах, Дитер глубоко и так многозначительно вздохнул, что мне поневоле пришлось спросить: — В чем дело? — Думаешь, мне легко смотреть, — начал Дитер своим приятным, но сейчас чуть сдавленным от боли и волнения голосом, — как ты счастлива с Левином, а все, что было со мной, напрочь забыла. Я уверила его, что это совсем не так. Однако дело уже не столько в его личных чувствах, сказал Дитер, теперь главное — счастье будущего ребенка. И посмотрел на меня с такой мукой в глазах, что я тут же бросилась к нему на шею. — Эти несколько дней мы одни, — сказала я, — у меня отпуск… Надо сказать, что даже в собственных глазах я выглядела в эту минуту довольно блудливой особой. — Ты беременна, — напомнил Дитер. А меня как будто черт за язык тянул. — Это твой ребенок, — шепнула я. Дитер повел себя безупречно: он обнимал меня, целовал и буквально лучился от неподдельной радости. — А когда ты скажешь об этом Левину? — не столько спросил, сколько потребовал он. — Ну сейчас-то никак нельзя, — возразила я. — Некрасиво как-то, у него мама, наверно, при смерти. В этот вечер я отправилась в постель с Дитером и ревнивцем Тамерланом. Я сама себе удивлялась, но это было просто восхитительно. 14
Все-таки Розмари кое-чего не понимает. Что это за дети, которые время от времени вваливаются в нашу тихую палату и устраивают гвалт, кто из них чей? У Дорит двое детей, объясняю я, Франц и Сара, они почти ровесники детям Павла — Коле и Лене. — Ничего себе имена, — бормочет Розмари, — ну да ладно, не в этом дело. Значит, Коля и Лена — дети Павла и этой сумасшедшей Альмы, так? Я киваю. — А самый младший, этот буян? — Его зовут Никлас. Она ворчит: — Просто абракадабра какая-то. Хочешь побрызгаться моими духами? Ну давай же, рассказывай дальше. Левин позвонил из Вены, он всхлипывал. Мать без сознания, прогноз неутешительный. К ней в реанимацию его пустили лишь на несколько минут. Я как могла пыталась утешить его и подбодрить, но понимала, что смысл моих слов вряд ли вообще до него доходит. На заре наших с Левином отношений, когда мне надо было что-то из него выудить, мне удавалось это без труда: в сущности, он еще ребенок и любит делиться своими секретами. Только о мужских своих подвигах он никогда ничего не рассказывал. Дитер не такой, он — законченный молчун. О его семье, к примеру, мне так почти ничего и не удалось выведать. — Так сколько у тебя братьев и сестер? — допытывалась я. — Слишком много. — А родители твои еще живы? — Если еще не умерли… Но я не оставляла своих попыток, особенно когда мы, нежно прильнув друг к другу, лежали с ним на диване. — Я слышала, ты сидел за рукоприкладство, — осторожно заметила я, прижимаясь к нему еще нежней. — Гм, — отозвался Дитер. Потом все-таки добавил: — Два раза всего рукам волю дал. С деланным ужасом я содрогнулась. В первый раз, как выяснилось, его надул торговец наркотиками. Тем самым Дитер признавался, что и сам промышлял этим бизнесом. Судя по всему, его жертва не отделалась одним только расквашенным носом. Рассказ о втором случае давался ему мучительно. Хотя про то, что они с Марго поженились и что та была беременна, я и без него уже знала. Он, оказывается, этому будущему ребенку был совсем не рад, потому что пришлось запереть Марго в комнате и следить, чтобы никто не притащил ей героин. Но однажды ночью она сбежала — по веревке с третьего этажа — и как в воду канула. Он несколько дней ее искал, пока не нашел во Франкфурте, в Вест-энде, на панели. Дитер подобрал ее, доставил домой и избил чуть не до смерти. |