Онлайн книга «Благочестивые вдовы»
|
Исполняя трудовую повинность, Эрик не проронил ни слова. Только потом, когда выносил мусор, мимоходом пнул своего беспомощного подельщика. – За что? – заныл толстяк. – Зачем мы так упорно тренируемся, не скажешь? Отрастил себе брюхо! Если б ты не был таким рыхлым куском сала, тебя бы не уложили прямо у двери! И почему я связался с тобой, недотепой! – Уймитесь! – скомандовала я. – Что еще за тон? Не к лицу адвокату. Лучше помогите, как специалист, составить добровольное признание. Чем быстрее мы заключим соглашение, тем скорее вы избавитесь от нашего общества. – Это вам ничего не даст! – простонал Эрик. – Впрочем, как будет угодно, пожалуйста… – И посмотрел на меня таким затравленным, отчаянным взглядом, что мне стало стыдно за собственную жестокость и злорадство. Не пререкаясь ни с нами, ни между собой, налетчики подписали следующее признание: они, нижеподписавшиеся господа Шнайдер и Гилтер, напали на меня, увезли против моей воли, пытали, вломились в чужую квартиру, учинили обыск, повлекший материальный и моральный ущерб. Отчего и почему описанные события произошли на перекрестке наших судеб, в протоколе не говорилось. – Сдается мне, – прошептал мне в самое ухо Феликс, – такие бумаги подписывают в присутствии нотариуса. Очень жаль, что эту парочку нам не отвести за рога к нотариусу… Мы высадили господина адвоката и его подручного в городе и покинули Франкфурт. Вскрикнув, я проснулась. Надо мной склонился Феликс. – Тихо-тихо. Все хорошо, – сказал он и дал снотворное. Я лежала в нашей старой доброй коммуне, в той самой постели, с которой и начались мои приключения. Феликс протянул мне стакан воды и сел рядом, укачивая меня, как маленькую: – Ничего, просто у тебя шок еще не прошел. Ну, ложись. И я провалилась в липкий сон без сновидений. Когда же проснулась, яркий солнечный свет наполнял комнату. Как долго я спала! Было уже около полудня. На кухне встретила милую сердцу картину: держа в одной руке пакет какао и телефонную трубку в другой, у окна стоял Феликс и говорил: – Да как тебе сказать… Конечно, плакала. Ревела белугой! Постой-ка, вот она сама… – Он передал мне трубку. – Катрин! Если б ты знала! – выдохнула я. – Майя, это я – Кора! – ответила трубка. – Тебя и на день нельзя оставить, вечно ты влезешь в какую-нибудь историю! От неожиданности я вздрогнула и чуть не дала отбой. Я была рада, что Кора позвонила, но обида на ее долгое молчание сидела во мне глубоко и успела дать корни. К тому же потом выяснилось, что вовсе не Кора побеспокоилась о нас, а Феликс набрал ее номер. – Кора! Наконец-то! – заикалась я от восторга. Не стоило так быстро выдавать свою радость. – Ты ведь и сама могла объявиться, – сказала Кора. – Ладно, прощаю: иногда полезно побыть в одиночестве. Ну, как ты там? Что-то ты последнее время много ревешь. Или мне кажется? Тут мои глаза снова стали влажными… Но она ведь не увидит. Подняв взгляд к потолку, чтобы спрятать слезы, я стала осторожно рассказывать о вчерашнем происшествии. – Думала, что все – пробил последний час, – закончила я. – Да, в таких ситуациях мало приятного, поэтому я всем советую их избегать. Но хуже всего в этой истории то, что тебя спасали трое мужчин. Как низко ты пала! – Я до последнего ждала, что ты придешь мне на выручку! Но ты почему-то не соизволила! – рассвирепела я. Кора помолчала, потом ответила с обезоруживающей сердечностью – она иногда может, если хочет: – Твоя правда, извини. Ты – молодец, что увезла Бэлу подальше от этой истории. Я выезжаю прямо сейчас. Завтра в это же время буду у вас. Пока! Скоро увидимся! Обещай, что больше никакого геройства. Ciao, a domani! [26] Обескураженная, я села. – Кора приезжает, – тихо сказала я. Феликс ответил странным взглядом: радостным и растерянным. Следом позвонила Катрин. – Ну? Эрик нашел картины? А ты в порядке? – Спасибо за заботу! – Я вложила в ответ весь свой сарказм. – Теперь нормально, но все равно с тобой не сравнить! Пока ты там развлекаешься, я таскаю твои каштаны из огня, да так, что ожоги остаются. – И где же картины? – В надежном месте. Вот еще что, ты не скажешь, как звали ту маленькую тайскую девушку, помнишь, тогда… – Зачем тебе? – удивилась Катрин. – Будешь в университете – зайди в секретариат, посмотри мои списки. – У нее, должно быть, фамилия ее немецкого рабовладельца… – А, точно! Его звали Свен Гилтер. Такое сразу не забудешь! В честь победы мы решили устроить маленький праздник. Но едва налили и чокнулись, Феликс вдруг сообразил, что ему надо снова мчаться во Франкфурт. – Ой, – сказал он, – мне же нужно в аэропорт, в восемнадцать десять прилетает моя дорогая матушка! Он посмотрел на наши разочарованные лица – его отзывчивое сердце, наверное, рвалось на части. – Едем все вместе! Отпразднуем по дороге! Отлично! Мы закинули в машину фужеры, еще две бутылки шампанского и нашего лохматого друга: Макс, видите ли, не желал бросать «бедную собачку» в доме одну. Мы предложили ему остаться на берегу и составить компанию песику. – Нет! Вы обязаны меня отсюда забрать, если вам еще дороги Катрин и Кора! Вдруг они явятся? А за то, что обижали нашу Майю, я ведь могу этих куриц на месте прибить! – бубнил Макс. Все полезли в машину, Феликс оценил нашу компанию: – А куда же я посажу маму с чемоданами? У нее обычно много вещей. Придется потесниться! Мы нисколько не задержали Феликса нашими сборами и успели даже заехать к врачу. Тот освидетельствовал мои ожоги на лодыжке и ступнях, укус, многочисленные ссадины и синяки различной локализации. – Надеюсь, вы уже заявили на нападавших, – испуганно сказал молодой доктор, выписывая какую-то целебную мазь. Дорогой все костерили Катрин. – Кто бы мог подумать, что она такая двуличная особа! – не унимался Макс. – Мы считали ее солидной учительницей, которая своевременно платит за комнату, отлично моет кухню и зря не путается под ногами – просто образцовое поведение приличной женщины! И на тебе! Сваливает, никого не предупредив, задолжала за два месяца, оставляет ничего не подозревающую девочку, – он погладил меня по голове, – на съедение своим ученикам и удирает за границу! Пусть только явится – я лично ей объясню, кто она такая есть! Сквозь смех я пыталась защитить подругу от разгневанного правдоискателя: – Макс! Ну ладно тебе, она ведь не могла знать, что эта задница, ее муж, привяжется ко мне так же, как и к ней! |