Онлайн книга «Дело гастронома № 1»
|
– Вы тоже какой-то грустный сегодня. Что-то случилось? Беркутов с тоской взглянул на нее, слабо улыбнулся. Неожиданно поднялся, достал из бара бутылку армянского коньяка. – Выпьете со мной? Зоя удивилась, развела руками и кивнула. За шефом прежде такого не водилось, чтоб выпивать на работе. Беркутов достал два коньячных бокала, коробку конфет, подошел к двери кабинета, запер на ключ, плеснул по глотку, поднял свой бокал. – Старшинов меня тут другим ошарашил… Но давайте сначала выпьем! Они чокнулись, выпили, взяли по конфете. Неожиданно кто-то дернул за ручку двери. Беркутов насторожился. Дернули еще раз, потом громко и настойчиво застучали. Беркутов поморщился. – Кому там еще неймется?.. Что за народ… – Да это ваша Люся, кто ж еще! – усмехнулась Зоя. Беркутов поднялся, открыл дверь. В кабинет ворвалась Лида. – С каких это пор ты стал запираться на ключ?! Беркутов и рта не успел открыть, как Зоя бросилась спасать ситуацию. – Привет, Лида! А Георгий Константиныч сказал, ты приболела, – при этом она весьма профессионально разыграла удивление. – Мы тут как раз обсуждали, стоит вам вызывать врача. Но решили, что лучше не из поликлиники, от них толку ноль… – Лида отмахнулась, прошла вперед, увидела коньяк на столе, конфеты. – Я выздоровела и, кажется, как раз вовремя! – Она с трудом сдерживала гнев. Взглянула на мужа, как-то беспомощно всплеснула руками и стремительно выбежала из кабинета. – Лида! – крикнул вдогонку Беркутов, даже сделал несколько шагов к двери, но остановился. Вернулся назад, к столу. Взглянул на Зою, развел руками. Скачко стремительно шел по коридору, держа под мышкой пухлую папку, завязанную тесемочками. Он вошел в приемную Култакова. Адъютант что-то читал, сидя за столом. Увидев полковника, он удивленно приподнял брови. Не дожидаясь вопроса, Скачко сам доложил о цели своего визита. – Я тут обещал генералу важные материалы. Можно, я положу их ему на стол? – Давайте я сам отнесу! Скачко заколебался, но в последний миг все же отдал капитану папку. Адъютант взглянул на обложку. Вверху было написано: «Стенограмма допросов Анилиной В. П.». Прочитав надпись, он удовлетворенно кивнул. – Можете не волноваться, Павел Сергеич, передам все в целости и сохранности, – сказал он и зашел в кабинет Култакова. Скачко тут же подошел к его столу, цепким взглядом оглядел его. Потом выдвинул верхний ящик, там лежали какие-то бумаги. Скачко хотел выдвинуть нижний ящик, но тот был заперт на ключ. На столе лежала папка, и на сей раз уже Скачко взглянул на обложку. Озаглавлена папка была следующим образом: «Допросы директора магазина «Березка» Анилина Э.Д.». Он услышал шаги адъютанта и быстро отошел от стола. Капитан вышел, удивился, увидев Скачко. – Я хотел спросить: вы не знаете, когда шеф вернется? Адъютант пожал плечами: – Полагаю, часа через два, никак не раньше! А если представление затянется, то вообще не заедет! Чтение стенограмм, надеюсь, не срочное дело? – Как раз очень срочное! Я докладывал об этом генералу! – Тогда приедет, не волнуйтесь! – Спасибо! – поблагодарил Скачко и вышел из приемной. Антон с Машей не спеша шли по лесной тропинке. Антон держал прутик в руках, помахивал им из стороны в сторону, сбивая пыльцу с почек. Маша волновалась, как в детстве, долгое время не знала, с чего начать разговор. – Раз уж приехал, давай поговорим о твоей курсовой работе! Это предложение особого энтузиазма у Антона, конечно, не вызвало. Но возражать он не стал. Не получив ответа, Маша пошла дальше, в прямом и переносном смысле. – Мне понравилось, что ты раскопал много биографических сведений о Радищеве, хорошо показано отношение Екатерины к нему, ее реакция на книгу. Ты выразительно и сочно описываешь кнутобойные методы Степана Шешковского, но анализ самого текста «Путешествия из Петербурга в Москву», увы, поверхностный! Конечно, это не шедевр русской литературы, но язык повести, ее композиция, диалоги требуют более серьезного анализа! Ты согласен со мной? Антон помолчал, а потом вдруг решился: – Да ну его к шуту, этого Радищева. Нет, писатель он, конечно, хороший, правильный, с гражданской позицией, стремлением к правде и справедливости, но… скучный, как смерть. Давайте лучше я вам свои стихи почитаю! Можно? Маша немного растерянно кивнула. И выжидательно смотрела на Антона. Тот прочел ей сочиненное в поезде, а потом и продолжение: А куда занесет меня карта скитанья, Я не знаю, и нет для души расстоянья, Чтоб забыть. Плыть! И все дальше причал, в еле видную точку Превратилась она, а созвездия прочат Ураган и беду. Жду! Жду, когда налетит и закрутит Волн и ветра смешенье, и в бешеной мути Облаков и воды – ты! Проблеск еле заметный и тонкий, Профиль той же головки склоненный. Жди!.. Теперь уже Антон робко выжидательно смотрел на нее, страшась приговора. – Знаешь, – пробормотала Маша. – Я не ожидала. Очень выразительно. Такая энергетика. Но не слишком ли трагично для столь молодого человека? Есть в этих стихах какая-то обреченность. И мне… нет, стихи понравились, даже очень, но стало грустно. – Вы вообще грустная в последнее время, – прошептал Антон. – Почему? – Я грустная? – она удивилась, пожала плечами. – Со стороны виднее. Скажите честно, вы вышли замуж по любви? Маша вспыхнула. – Мне кажется, ты затронул тему, не подлежащую обсуждению, – холодно заметила она. – А вам не кажется, что я уже взрослый мальчик! Отец рано нас оставил, я рос с матерью, мы никогда не говорили с ней на эту тему. Но мне всегда хотелось знать, почему он не с нами. Она остановилась, взглянула на него. – Я не хотела тебя обидеть. Но все же есть темы, которые обсуждать вот так нельзя… – тихо сказала она и смутилась. А потом быстро зашагала вперед по тропинке. Антон нагнал ее: – Почему? – Это сугубо личное, понимаешь?! – Вы тоже для меня сугубо личное, – отозвался он и взял ее за руку. Маша снова остановилась. Опустила голову, но он видел, как пылает ее лицо. Антон приблизился к ней вплотную, обнял за плечи. Пробормотал еле слышно: – Профиль той же головки склоненной… Маша закрыла глаза, боясь шелохнуться. Антон наклонился и поцеловал ее в щеку. Маша не шелохнулась, потом открыла глаза. В них стояли слезы. – Антон, я прошу тебя уехать, – шепотом выдохнула она. Но он не ответил. Тогда она продолжила: – Если ты хоть немного уважаешь меня, я прошу, уезжай сейчас же! |