Онлайн книга «Гончаров приобретает популярность»
|
– Милка, – тихо позвал я, – ты как? – Как всегда, – глухо и обреченно ответила она. – С тобой по-другому не бывает. В какой грязи ты купаешься? Кошмар! Что они с нами теперь сделают? – А ничего, – бодро ответил я. – С минуты на минуту должен явиться Макс, и эти подонки будут иметь бледный вид. – Макс не явится, – тускло и безразлично обронила она. – Вот еще! Ухов меня никогда не подводил. – Он бы и сейчас не подвел, но его в срочном порядке откомандировали в Дагестан. – Откуда ты знаешь? – неприятно пораженный, задал я глупый вопрос. – Потому что я не могла сбросить их с хвоста и поехала в отряд, а там омоновцы уже грузились в автобус. Макс только помахал мне рукой, откуда ему было знать, что я пришла к нему за помощью. Так он и уехал, а я села в машину, не зная, что там меня уже подстерегает этот мерзкий Валек. Он вывернул мне шею и забросил на заднее сиденье, а потом подъехал этот урод на «Москвиче», и меня привезли назад на птицефабрику. Там зашвырнули в лодку, и вот мы здесь. Такие-то дела, мой дорогой. – Значит, надо как-то выбираться самим! – жизнеутверждающе воскликнул я. – Как? Я не могу пошевелить головой, кажется, он сдвинул мне позвонок. Доигрались мы с тобой в Соловья-разбойника. – Чепуха, Милка, не из таких передряг выпутывались, все будет нормально! – Блажен, кто верует, а только кажется мне, что это последний тайм. – Вот еще чего! Лежи не двигайся, тебе вредно дергаться. Я сам попробую. Поднатужившись, я попытался хоть немного ослабить кисти рук, круто заломленных за спину. Не тут-то было, путы не подались даже на миллиметр, зато в затылке зашумела и громко застучала какая-то хреновина. Кажется, на этот раз Милка права, похоже, что самим, без посторонней помощи, нам отсюда не выбраться. – Костя, что там происходит? Ты слышишь? Еще бы мне не слышать. На берегу возле лодки поднялся страшный гвалт, и он нарастал с каждой минутой, пока не достиг своей наивысшей точки, и вдруг стих, чтобы через минуту возобновиться с новой, еще большей силой. – Что там, Костя, они ее убивают? – Похоже, а жаль, нам она могла принести кучу денег. – Ну какие деньги, какие, к черту, могут быть деньги, когда мы одной ногой стоим в могиле. Если нам на этот раз повезет и удастся выжить, обещай мне, Костя, что это твоя последняя авантюра. Обещай! – Конечно же обещаю, – с готовностью согласился я, чутко прислушиваясь к наступившей на берегу зловещей тишине; она была тревожна, звеняща и непонятна. Немного погодя мне удалось разобрать приближающиеся к нам возбужденные голоса. Они принадлежали только мужикам, и из этого можно было заключить, что Наталию Николаевну Федько я больше не увижу никогда. «Скоты! Стая шакалов!» – в бессильной ярости дернулся я, и почти сразу же ответом мне стал ее вопль, раздавшийся совсем рядом. Именно она и выскочила на прогалину первой. Вид ее был ужасен. Мокрая рваная блузка лохмотьями прилипла к голому телу. На торчащие груди и живот из разбитого носа обильно стекала кровь, которую она безуспешно пыталась остановить левой рукой, потому как в правой держала палку тоже ярко-красного цвета. Более того, ее руки также были по локоть в крови. Мокрые слипшиеся волосы змеиными жгутами торчали во все стороны, глаза были безумны, и она хохотала. Она хохотала над понуро бредущими мужиками, но почему-то их было трое. Шли они со связанными руками, и Гришани между ними я не увидел. Секундой позже среди веток я разглядел два бронзовых торса, следующих на некотором отдалении. С их молчаливого согласия и даже одобрения Наталия Николаевна Федько, с видимым наслаждением наносила палочные удары своим бывшим холопам. – Андрей! – узнав в своих спасителях ребят с пристани, заорал я с такой силой, что поперхнулся болью. – Ага, Гончаров, мы самые будем, – наклоняясь надо мной, ощерился он. – Не слабо они вас расквасили. А это что за связанная баба? – Моя жена. Развяжите нас, только не упустите ту стерву с палкой. – Ничего не понимаю. Гарик, присмотри за ними, пока я тут… Два взмаха ножа, и я освобожден. Со всеми предосторожностями, боясь лишний раз потревожить Милкину шею, я сам принялся ее распутывать, попутно слушая Андрея и отвечая на его вопросы. – Откуда здесь столько народу? – недоумевающе оглядев толпу, спросил он. – Макс мне сказал, что на острове трое. Потом приехали вы, значит, всего должно быть четверо, а здесь аж семь человек. Откуда? – Пришли на выручку своим дружкам, – осторожно переворачивая Милку на спину, пояснил я. – А в качестве залога еще и мою жену прихватили. Чуть шею ей не свернули. Вас-то каким ветром сюда занесло? – А мы на катере невдалеке прогуливались. Макса нет до сих пор, от вас никаких известий, вот и решили прогуляться. А с середины фарватера я в бинокль глянул и ахнул – четверо мужиков голую бабу топят. Дал я полный газ и успел точка в точку. Они ее уже веслом по голове стали нахлобучивать. Так что с нее причитается. Успели девку спасти. – И как же вам удалось четверых одолеть? – По-всякому, – смутился Андрей. – А где же четвертый? Их ведь четверо было? – Разве? Да нет, вы путаете. Их всего было четверо. Три мужика и одна баба. – Ты прав, я ошибся, но что подумают его дружки? – Они видели, как он уходит за бугор, и все. И достаточно. – Андрей, уже темнеет, пора бы отсюда выбираться. – Ага, только где же Макс? Он человек слова. – Макса не будет: срочная командировка в Дагестан. – Ясно, – тихо обронил Андрей. – Ну что делать будем? Куда их транспортировать? – Сначала доберемся до катера, а там решим. Первым делом мы соорудили прочные, добротные носилки. Уложив на них Милку и оставив пленников на попечение Гарика, мы с Андреем отнесли ее на берег под дерево. Потом, уже втроем, туда же погнали остальных. Яркий прожектор ослепил нас, когда мы уже выходили из леса. С только что причалившего катера спрыгнула чья-то тяжелая и грузная фигура. В ней, при контровом освещении, я не сразу признал Ефимова. Фигура подбежала и склонилась над носилками. Медвежий рев, и я сразу сообразил, кто вновь прибывший. – Костя! Костя, что с тобой? – заорал он так, что дрогнул остров. – Костя, ты жив? – Жив! Не орите, – отозвался я, выбегая навстречу. – А если жив, падла, то получай! За последние три дня меня часто били, но такого удара я что-то не припомню. Даже из глаз ничего не посыпалось, а просто я, отделяясь от земли, бешеным штопором ввинтился в черное небо. Очнулся оттого, что меня, словно щенка, кто-то кунает в воду. – Живой али как? – испуганно гудел полковник, держа меня за шиворот. |