Онлайн книга «Ворюга в клеточку»
|
– Мы ж не бандиты, - вздохнул я. – А чего ж мы сидим? Когда ломбард закрывается? – В восемь. – Пошли скорей. А то опоздаем. Мы вышли на душную улицу. – Как думаешь, Дим, - спросил Алешка, когда мы подходили к ломбарду, - Модеста меня узнала? – Когда? – Когда мы с Нордом обыск делали. Она сначала зажмурилась вся. А потом только на него и смотрела. Наверное, не узнала. – Я тоже так думаю. Она вообще никого не узнает. Мы для нее все на одно лицо. – Тогда можно к ней поближе подкрасться. – Вряд ли. Она всегда так орет, что на другой улице слышно. Замри! Вот она. Из ломбарда вышла Модеста Петровна и еще какие-то сотрудники. – Сигнализацию включили? - спросила она. – Конечно, Модеста Петровна, - ответили они. - До свидания, Модеста Петровна. Спокойной ночи, Модеста Петровна. - И пошли к метро. А Модеста села в свой экипаж, приопустила стекло и, закурив, выпустила в окошко струю паровозного дыма. И тут же, откуда ни возьмись, робко возник бывший охранник Хорьков. – Не, ну, Модеста Петровна, - занудил он, подойдя к машине. - Не, ну не по делу вы распорядились. Случайность такая вышла… – Собачки испугался! - Модеста даже дверцу распахнула. - Зачем ты мне нужен такой! А ведь я тебя как родного сына приветила! В твоей дурацкой Перловке квартиру тебе сделала! К немцам пристроила! А ты? Тьфу на тебя! Скройся! – Ну, Модеста Петровна… Я ж для вас такое сделал… Это ж тюрьмой пахнет. - Тут он немного преобразился. - А если что, один сидеть не буду! – Будешь! - взвизгнула Модеста. - Как миленький! Я ни при чем! Я знать ничего не знаю! Кто он такой? Куда вы его дели? Мое дело - сторона! – Ну, как хотите, - Хорьков отступил в тень. - Поеду сейчас к себе. И выпущу его на все четыре стороны. – Выпускай. Он сразу к ментам пойдет. – Ну и пусть! Скажу: ты, парень, зла не держи. По ошибке вышло. Модеста на тебя навела. Приказала. – Ах так? - мне показалось, что она сейчас взорвется и разлетится на куски. Не взорвалась. Даже наоборот. - Ну, ладно. Прощаю на первый раз. Езжай в свою Перловку. И гляди там… – Есть! - он вытянулся, как рядовой перед генералом. - Будет сделано! – Молчит? - спросила Модеста. – Молчит пока. Придуривается. – Жрать не просит? – Упрямый. Модеста злобно хихикнула. – Ты его покорми. Селедочкой, огурчиком соленым. А пить не давай. – Будет сделано! Здорово придумано! Спокойной ночи, Модеста Петровна! И он весело потопал за угол. А Модеста завела машину и поехала домой. Это значит, обогнула наш дом и въехала во двор. Она на работу пешком не ходила. И мы за ней не пошли. Знали: ничего нового там не будет. Поставит машину задом к детской песочнице, с кем-нибудь поскандалит, а потом выведет Жужу на детскую площадку. И поэтому мы пошли за Хорьком. Стемнело. Деревья кругом, кусты. Помоечные контейнеры. Ракушки. Машины. Поэтому следить за Хорьком было нетрудно. И мы скоро поняли, куда он шагает. Возле немецких домов он закурил и постучал в окошко будочки. Из нее вышел его напарник - Жлоб. Они о чем-то начали говорить. Подобраться поближе нам никак было нельзя - место открытое, ни помойки, ни ракушки. И мы решили: пройдем нахально мимо, беззаботно и увлеченно беседуя. Может, что-то и услышим. Хотя то, что мы уже услышали, нам многое открыло. Идем с Алешкой, лялякаем, а ушки - как локаторы. Охранники так увлеклись разговором, что на нас - ноль внимания. Ну и мы на них вроде тоже. Приближаемся… Поравнялись… Удалились… Переглянулись. Вот что услышали. – …Вы, Модеста говорит, чтоб завтра все узнали! Мне, говорит, ждать некогда! – Ты куклу-то включать пробовал? – Пробовал. Не включается. Не летает. – А ты ее подбрось. Вдруг полетит. – А разобьется? Модеста нас тогда в грязь размажет. – Ну ты тряси его. Дело выгодное. А куклу Модесте сдай, на всякий случай. – Лады. Поехал. Клиента селедкой кормить… И они расстались. Идти за Хорьком мы не решились. Наверняка уж он обратил бы на нас внимание. Да и куда за ним ехать? Что за Перловка такая? У нас и денег-то нет. И мама забеспокоится. – Ладно, Дим, - сказал Алешка. - Мы и так все узнали. Найдем эту Перловку и такой тарарам им устроим. Три года будет сниться! Мама нас встретила очень радостно. Соскучилась. – Прелесть какая! - сказала она. - Я бы эти газеты так ровно ни за что бы не поклеила. Папа будет рад. – Ага, - сказал Алешка. - Будет по нотам свой гимн петь. Мам, а ты не знаешь, где пшенка? – А тебе зачем? Рыбок кормить? Алешка - глазами хлоп-хлоп. – Да нет, мам. Город такой - Пшенка… Или Манка? – Перловка, - объяснил я, давясь от смеха. – Так бы и сказали, - немного обиделась мама. - А то морочат голову. Пшенка эта… Ой! Перловка. Станция есть такая. По Казанской дороге. А тебе зачем? – Надо! – Да, - вздохнула мама. - Проще не скажешь. - И ей опять, наверное, захотелось стать рыбкой. – Мам, а эта… Перловка, она далеко? – Я точно не помню. Мы с папой как-то в молодости туда летали. В отпуск. К его друзьям. Там так красиво! Просто прелесть! Тайга, величавые реки. Олени в нартах. Икра в лоханках. – Супердень, - прошептал Алешка. – Мам, ты что? - спросил я. - Какие олени? Я этого перловского Хорька никогда на оленях не видел. – Какие олени? - переспросила мама. - Рогатые, - она пожала плечами. - А икра - красная. Мы ее столовыми ложками ели. Тут я что-то начал понимать. И пока Алешка разбирался с оленями в лоханках и с икрой в нартах, пошел в кабинет, долго рассматривал папину карту. И нашел-таки эту мамину Перловку. Далеко в Сибири. Посреди зеленой тайги и меж величавых синих рек. Я вернулся на кухню. – Мам, а в твоих воспоминаниях поближе никакой Перловки нет? – В моих - нет. У папы спросите. Кстати, вы обещали к его возвращению кабинет в порядок привести. А мы, кстати, и не обещали. – Ага, - сказал Алешка. - Обязательно. А дядя Степа флейту достал. Мы его позовем. Он по этим нотам сыграет папе его милицейский гимн. Здорово? Мама отозвалась не сразу. И осторожно спросила, на всякий случай: |