Онлайн книга «Осторожно: снежный человек!»
|
Снова откинулась крышка люка. – Выходи! Мы поднялись на палубу, жмурясь от яркого света. Катер стоял в узкой щели. Будто в нору забился. Спрятался. Бандиты по трапу - две пружинящие доски с борта на берег - перетаскивали какие-то коробки. Добычу, наверное. И скрывались где-то в глубине острова. Один из них подтолкнул нас в спину: – Шагайте. Мы перебрались на сушу и пошли под его присмотром в глубь острова. Необитаемый остров оказался очень даже обитаемым. Под прикрытием серых скал здесь стояли две палатки. Одна простая - такой навес из толстого брезента. А под навесом что-то вроде склада. Друг на друге, в несколько рядов здесь стояли большие коробки со знакомыми буквами: «Сони», «Джи-ви-си», «Самсунг» и две бочки с бензином. А вторая палатка - вроде красивого разноцветного домика, прямо сказочный шатер. У нее даже были прозрачные окна. Правда, задернутые изнутри синенькими занавесочками с беленькими цветочками. Красивенькое такое бунгало. А внутри, куда нас втолкнули, тоже все миленько смотрелось. Дачная мебель, раскладная, симпатичная. Маленький холодильник. Мощный транзистор, который мяукал сейчас голоском то ли Орбакайте, то ли Варум. Столик, заставленный напитками и фруктами. Среди напитков и фруктов, как диковинная ваза, неподвижно сидела красивая кошка, сиамская. Я даже сначала подумал, что это детская копилка для мелочи. Оказалось - живая. Время от времени она презрительно жмурила на нас с Алешкой глаза. На одной из стенок палатки висит красивый портрет какой-то женщины. Мне она сразу показалась знакомой. Где-то я ее видел, и не раз. В общем, все очень славно, по-домашнему. Особенно - короткоствольный автомат на аккуратно застеленной кровати. И бинокль на стенке. За столом, откинувшись на спинку стула и заложив ногу на ногу, с сигарой под носом сидел красавец-мужчина Злобин. Приглядевшись к нему, я понял, что его лицо портит крючковатый нос. Но не орлиный, как у нашего Арчила, а какой-то попугайный. Спереди еще ничего, а вот сбоку смотреть жутковато. Так и кажется, что он сейчас произнесет деревянным голосом: «Попка - дурак!» Но Злобин пока молчал, внимательно изучая нас холодными глазами. Потом открыл пыхнувшую холодком запотевшую банку «колы» и стал неторопливо тянуть воду маленькими глотками. Тут и я почувствовал дикую жажду. А Лешка не промолчал: – Мы тоже хотим пить. Это невежливо. Попугай Злобин легонько, с удивлением усмехнулся: – Вот как? Вынужден вас огорчить, дети мои. Вы не получите ни воды, ни пищи до тех пор, пока не расскажете мне все. А потом - хоть залейся. «Морской водой, да?» - подумал я. – Что решаем? – Нам нечего рассказывать, - сказал я. - Мы искали пляж, наткнулись на вашего охранника. И ушли. Вот и все. – Все? А почему после вас на секретную базу нагрянули менты? – Плановая операция, - брякнул Алешка. – Какие ты слова знаешь, - покачал головой Попугай. - Это подозрительно. Чиж! - повелительно крикнул он. Вошел тот самый «матрос Чижик», который однажды уже собирался сбросить меня в волны Черного моря с этого поганого «Тропика». – Слушаю, шеф. – Закрой их в трюме. Не кормить, не поить. – Сколько? – Что - сколько? – Сколько времени не поить, не кормить? – Они тебе сами скажут. Веди! Да, дети мои, - будто только что вспомнил Попугай. - И еще подумайте хорошенько про колодец, про воду. Понятно? Все, что пронюхали, вспомните. А ты, Чиж, имей в виду, что отвечаешь за них головой. А то они ребята прыткие. Нас вернули в вонючий трюм, и над нами захлопнулась крышка люка. Да еще и этот стопудовый Чижик уселся на нее. Стережет братьев-разбойников. – Красивая кошка, Дим, да? - спросил Алешка. - Зачем она такому Попугаю? – Он, наверное, мышей боится, - предположил я. - Вот и таскает ее с собой. – А тетку, Дим, видел? Которая на стене висела? – Ага, на артистку похожа. И еще на кого-то. – Мне тоже так показалось… Кошки, тетки, артистки… А мы сидим в грязном трюме. И никак не придумаем, как бы нам отсюда похитрее слинять. Ладно бы только крышка люка, а то еще этот немеряный Чиж на ней сидит - попробуй спихни его, да так, чтобы он этого не заметил. Сначала создавшаяся ситуация нас здорово огорчила. Если бы нас просто заперли, еще оставалась бы надежда совершить дерзкий побег. А теперь, когда единственный выход придавлен глупой тушей Чижа… Честное слово - мы с Алешкой одновременно подумали об одном и том же. Глупая туша - вот что нас натолкнуло на эту великолепную мысль. Нам даже не нужно было ничего обсуждать. Мы только обменялись взглядами. И выждав необходимое время, приступили к воплощению в жизнь нашего коварного плана. – Ушел этот Чижик-Пыжик? - громко спросил меня Алешка. – Ушел. Где-то на палубе топчется. – Скажи, Дим, обнаглели бандюки, да? Беспредел прямо, в натуре. – И не говори! - возмутился и я как можно громче. - Это надо ж додуматься - захватить в заложники детей полковника милиции, начальника отдела в Министерстве внутренних дел! – Захватить, да еще и пытать жаждой! - продолжал Алешка. Если до этого Чижик, сидя на крышке люка что-то бубнил себе под нос - вроде как тихонько напевая, то теперь он совершенно затих. Обалдел и прислушивается, явно. Главное - чтобы не помчался раньше времени докладывать начальству. Чтобы дослушал наш разговор до конца. Слушай, Чижик, слушай. Специально для тебя стараемся. – Ничего, Леха. Скоро нагрянут наши. – Я от одного папиного майора слышал, что этот Злобин - огромный жулик. Раньше никак его не могли взять. – Да, изворотливый. Но теперь уж не извернется. Папа говорил, его могут на всю оставшуюся жизнь в тюрьму посадить. – И всю его команду тоже. Особенно, когда узнают о нашем похищении. – Да, уж тут отцовские парни постараются! Разнесут всю банду в пух и прах. И в мелкие дребезги. Мы немного помолчали - чтобы Чижик глубоко осознал, что ему грозит. А потом несколько свернули с жестокой тропы войны. – Дим, а знаешь, мне этого Чижа жалко. Он все-таки не такой злой, как все. Не пихается, не орет. Приличный такой мужик. И как он в такую гадскую компанию попал? – Да, Лех, мне он тоже нравится. Ведь он меня не сбросил за борт, когда ему капитан приказал. Я сам спрыгнул. Жалко мужика. – Дим, а давай, когда их всех похватают, заступимся за него. Нас послушают. – А если он нам бежать поможет, его вообще простят. |