Книга Каникулы с невидимкой, страница 9 – Валерий Гусев

– Ладно, - сказал я Карлсону мрачно и сердито. - Напишем письмо. Диктуйте.

– Я ж говорил, - обрадовался он, - что всегда будет по-моему. Пошли в кабинет. А кто Лорда отвязал?

– Сам отвязался.

В кабинете Карлсона нам понравилось. У него там не было никакой мебели, кроме письменного стола, а все стены были завешаны красивыми картинами из разных кусочков дерева. На них были прекрасные церкви на закате, березки в поле, всякие сказочные сюжеты, даже портрет мамы Яги в среднем возрасте.

– Мои работы, - гордо сказал он. - Грехи, так сказать, молодости.

– Вот вы бы их продали, - простодушно посоветовал Алешка, - чем деньги грабить.

– Это творения не только руки, но и сердца! - воскликнул Карлсон. - Такое не продается.

А я понял, что он жулик по убеждению. А вовсе не из-за жестокой нужды. Таким все мало, сколько бы ни награбили.

Я сел за стол и сказал Карлсону:

– Диктуйте.

– Как отца зовут?

– Сережа, - сказал я.

Карлсон ухмыльнулся:

– Ну, пиши: «Дорогой Сережа, твои дети - Алексей Сергеевич и Дмитрий Сергеевич - в целости и сохранности находятся вдали от столицы Российской Федерации. Чтобы благополучно вернуться домой, им нужны деньги на обратную дорогу (сюда они добрались бесплатно, „зайцами“, так сказать) в сумме около двадцати тысяч долларов. Если вы меня правильно поняли, то в среду, в восемнадцать часов, пройдитесь вдоль фасада магазина „Детский мир“. Из правого кармана вашего пальто должен торчать воскресный номер „Московского комсомольца“. После этого вы получите дальнейшие указания».

– Написал? Дай посмотреть.

Карлсон наклонился над листком и перечитал письмо: проверил, не сообщил ли я между строк чего-нибудь лишнего с его точки зрения, и сказал:

– Молодец, бери конверт, надписывай.

А Лешка подмигнул мне и сказал, напоминая:

– Адрес не перепутай.

Это я и без него давно сообразил и даже обратил внимание, что ни письмо, ни конверт Карлсон в руки не брал. Я понял - он боится оставить отпечатки пальцев.

Адрес я написал быстро и «правильно». Только поменял местами номера дома и квартиры. Теперь это письмо будет бродить из подъезда в подъезд и окончит свои дни на помойке. А мы за это время найдем способ удрать отсюда.

– Карпухин! - крикнул Карлсон в форточку. - Иди сюда!

Когда тот поднялся в кабинет, Карлсон дал ему указания:

– Поедешь в столицу, вот по этому адресу, опустишь письмо в почтовый ящик. Прямо в подъезде, понял?

Вот это мне не понравилось. А если на нашей улице нет дома номер 125? Обман сразу раскроется. И грянут репрессии. Нас вообще могут запереть в комнате. Или в подвале. И тогда все наши планы рухнут.

Точно, нет такого дома - я вспомнил. Наша улица на доме 60 кончается. Но было уже поздно: Карпухин сидел в машине.

– А почему вы написали «около двадцати тысяч»? - спросил Алешка Карлсона. - Наш папа - инженер, он точность любит.

Карлсон противно засмеялся:

– А чтобы он сразу не ахнул. Все - таки «около двадцати тысяч» звучит помягче, верно?

– Верно, - вздохнули мы. - Только у него и двухсот долларов не наберется.

– Займет у кого-нибудь, - легкомысленно отмахнулся Карлсон. - У друзей, например. У него много друзей?

«Ага, - подумал я, - целое Министерство внутренних дел и Уголовный розыск в придачу». Но вслух, конечно, не сказал, а только кивнул.

А Карлсон распорядился:

– Даром вас кормить я не буду. Марш на улицу, взять лопаты и расчищать от снега территорию. От ворот и до обеда. - Это он так сострил. И сам противно рассмеялся. У него получалась смесь хихиканья с хрюканьем.

– За все ответишь, - прошипел ему вслед Алешка. - По полной программе. Ты у нас отработаешь.

Я не сомневался. Лешка никогда всяких негодяев не оставлял безнаказанными. Думаю, и тут он от своего хорошего правила не отступит…

Со злости мы так расчистили двор, что самим понравилось. Особенно потому, что в самом дальнем углу мы весь снег сгребли вплотную к забору. И получилась хорошая кучка. Если на нее забраться, то, постаравшись, можно и через забор махануть.

За обедом собралась почти вся бандитская команда. К уже знакомым нам лицам прибавились еще два чумазых лица, от которых сильно пахло бензином. Я подумал, что эти парни работают у Карлсона механиками и ухаживают за его машинами. Но, как очень скоро выяснилось, я очень сильно ошибался. Совсем другим они занимались. Но все это, и многое другое, выяснилось гораздо позже.

За обедом все молчали. Только чавкали и стучали вилками и ложками. И пили водку под один и тот же короткий тост: «Ну, будем!» А чего - будем? Небось и сами толком не знали.

Вообще вся эта компания нам однозначно не понравилась. И не только потому что жулики. Они были какие-то тусклые, бесцветные, скучные. Даже Карлсон загубил свой талант и променял его на преступную жизнь. Из них одна Баба Яга была по-настоящему живая, хоть и вредная. Она все время болтала, и хотя ей никто не отвечал, она всем выкрикивала: «А тебя никто не спрашивает!» Может, поэтому все и помалкивали.

В конце обеда Баба Яга вдруг уставилась на механиков и строго спросила:

– Ну, вы все еще с «мерсом» возитесь? Завтра грузовик придет, а у вас ничего не готово.

– Успеем, - сказал один из них. - Движок разобрать осталось. И сразу за новый «Форд» возьмемся.

– Мама! - вдруг вскочил, будто его укусили снизу, Карлсон и стрельнул глазами сперва в нас, а потом в Деда Мороза и Снегурочку. - Тут посторонние!

– А тебя никто не спрашивает! - отрезала «добрая бабуля». - Никуда эти посторонние не денутся!

Что-то мне показалось странным в этих фразах. Я всегда думал, что механики собирают автомашины, а не наоборот. И почему об этих разборках нельзя знать посторонним? И почему это мы «никуда не денемся»?

Ничего я не понял, но про себя решил: сделаю все возможное, но Лешку из этого логова вызволю.

После обеда мы для отвода глаз снова взялись за лопаты, а сами стали подбираться к снегоходу. Чтобы начать его осваивать и быть готовыми к побегу.

Алешка опять уселся на сиденье и стал трогать, нажимать и крутить все подряд: ручки, рычажки, кнопки.

Видимо, «Бурану» это надоело. Он неожиданно взревел и рванулся вперед из своего угла. Пролетел вместе с Лешкой через весь двор и врезался в деревянную скамейку, которая стояла у забора, рядом с воротами.

Я успел только увидеть, как Лешка взлетел вверх, болтнул ногами и… перелетел через забор. «Буран» сразу же заглох, словно выполнил свою задачу: стряхнул с себя надоевшего мальчишку.