Книга Дело о волшебном снадобье, страница 8 – Наталия Кузнецова

А амарант тут при чем? — встрял Ромка.

А теперь вернемся к амаранту, — взгромоздясь на своего любимого конька, Владимир Степанович с удовольствием продолжал повествование. — Эта культура в Центральной Америке тогда росла повсеместно. Великий Монтесума ежегодно в виде дани принимал от двадцати провинций своей империи семьдесят тысяч гектолитров амарантовых зерен. Ацтеки их толкли и пекли из них лепешки, применялось зерно и для приготовления других блюд, а также лекарств. Из листьев же багряного амаранта они выжимали темно-красный сок, и их воины наносили на тело боевую раскраску, чтобы приводить в ужас своих врагов. То же самое делалось и при жертвоприношениях.

К сожалению, амарант был одним из самых важных атрибутов в религиозных ритуалах ацтеков. При принесении в жертву богам пленных воинов они макали куски амарантового хлеба в их кровь, а затем съедали его.

Лешка с Катькой переглянулись и поморщились.

Но это еще не все, — заметив реакцию девчонок, сказал Владимир Степанович. — Иногда молотые семена амаранта смешивали с медом и делали из этой массы небольшие статуэтки своих богов и идолов. Во время кровавых ритуалов эти статуэтки тоже съедались.

Оба этих древних обряда настолько возмутили Кортеса, что, несмотря на собственную жестокость, он объявил выращивание и употребление амаранта в пищу вне закона. Непокорных убивали, или же, в знак бесчестия, отрубали им руки. Поэтому одна из самых распространенных когда-то в Мексике культур почти исчезла. Короче говоря, вместе с грязной водой из корыта выплеснули и ни в чем не повинного ребенка.

Однако это растение не напрасно назвали вечным. Оно сохранилось в горных, не доступных для завоевателей районах Центральной Америки и сумело выжить. А человечество после более чем четырехсотлетнего забвения, к счастью, наконец, вспомнило об этой культуре универсального использования, обладающей уникальным химическим составом. Неизвестно, как амарант перекочевал из Центральной Америки в Гималаи, его стали употреблять в пищу в Индии, Китае, Непале, Пакистане, Тибете. А в нашей стране выращивать и использовать амарант одними из первых стали ученые Воронежской области.

То есть вы? — уточнил Стае.

Да, именно мы, — кивнул ученый. — Но основная заслуга в этом принадлежит, конечно же,

Алексею Борисовичу. Он создал эту лабораторию, все вместе мы принялись совершенствовать технологию изготовления масла, получили патент на изобретение под простым названием: «Способ получения амарантового масла», стали искать другие пути применения этого ценного растения.

Владимир Степанович взглянул на часы и спохватился:

Заговорился я, однако. С удовольствием посидел бы с вами еще, но мне работать надо.

Как бы в подтверждение его слов в кабинет заглянула женщина, которая выгнала их из кабинета, и недовольно оглядела собравшихся.

Владимир Степанович, вы мне нужны, — сказала она.

Иду-иду, — с готовностью ответил тот.

Кто это? — непроизвольно вырвалось у Лешки.

Это Елена Федоровна, наш старший лаборант, она сейчас исследует новые сорта масла, — ответил Владимир Степанович, порылся в своем столе и протянул Стасу вырезки из газет и журналов. — Вот, возьми, ознакомишься и вернешь. Здесь написано о пользе и способах применения амаранта.

Спасибо большое, — поднялся с места журналист и пошел куда-то по длинному коридору, очевидно, к Илье.

Ромка вскочил тоже и подтолкнул девчонок к выходу.

Давайте прямо сейчас отнесем Серафиме Ивановне масло, чтобы она сразу Альму им намазала, и скажем, что завтра ей еще и еды для собаки притащим.

Давай.

Лешка взглянула на подругу. Она заметила, что все то время, пока Владимир Степанович вел свой рассказ об амаранте, Катька таращилась на журналиста, и поэтому ничуть не удивилась, когда подруга ее тихонько спросила:

— Лешка, а правда этот Стае симпатичный? Девочка пожала плечами:

Не знаю, а что? Тебе он понравился, да? Я заметила, как ты на него пялилась.

Ничего я не пялилась. Я просто так спросила, — хмыкнула Катька.

Когда друзья, хорошенько вымазав собаку пахучим, цвета ореха, маслом, вернулись от Серафимы Ивановны домой, день уже клонился к вечеру.

Как быстро время пробежало, — сказал Ромка. — Я надеялся, что мы до обеда управимся, а оно вон как вышло: обед в ужин превратился. А здорово этот Владимир Степанович про амарант рассказывает, да? Я сначала думал, что будет скучно, а потом даже заслушался.

Катька кивнула, думая о чем-то своем, а Лешка спросила:

А завтра мы что будем делать? Ее брат наморщил лоб.

Ну, с утра в лабораторию за амарантом сбегаем, отнесем его Серафиме Ивановне, а потом что-нибудь еще придумаем. Кать, а у вас в парке лошади еще водятся?

Катька закивала:

Конечно, куда ж им деться.

У нас в парке на «Бабушкинской» тоже кони есть, но у вас на них кататься как-то интереснее. У нас на них одна мелюзга ездит, а здесь скачешь, как по диким прериям, и никто под ногами не путается, — Ромка взобрался верхом на стул и обхватил руками спинку. — Тпру!

Ну и классненько. Значит, относим амарант для собаки и сразу двигаем в парк. Да? — взглянула Лешка на свою подругу.

Я не против, — согласилась Катька. — Тем более что от Серафимы Ивановны до парка недалеко, туда на чем угодно подъехать можно. Если на автобусе, то всего три остановки.

Тпру, — снова пришпорил стул Ромка и вопросил: — А сейчас чем займемся?

А давайте прямо здесь чай пить и видак смотреть? — предложила Катька и тут же сама себе возразила, — ой, зачем нам видак, лучше вы мне сейчас будете о своих приключениях рассказывать.

Вскочив, она побежала на кухню и притащила в их с Лешкой комнату горячий чайник и гору огромных горячих пышек, которые напекла Александра Юрьевна.

Ромка при виде аппетитных румяных пышек плотоядно потер руки, уселся в самое удобное кресло и на всякий случай придвинул тарелку к себе поближе.

Это мы с удовольствием.

И они с Лешкой, без конца перебивая друг друга, с воодушевлением стали рассказывать Катьке как о новогодних, так и о совсем недавних событиях, в которых они принимали самое непосредственное участие. Катька слушала их с открытым ртом. Брат с сестрой и сами так увлеклись своим рассказом, что забыли обо всем на свете. Видеомагнитофон и телевизор в этот вечер отдыхали.

Вволю наговорившись, Ромка нехотя поднялся с места. Была уже глубокая ночь, и обе мамы давно спали.

— Короче, устали мы от всех этих дел и приехали сюда хоть немного отдохнуть, — широко зевнув, сказал он. — Впрочем, никаких приключений нам здесь и не светит. И хорошо, хоть раз поживем спокойно.

— Я тоже так думаю, — поддержала его сестра.