Книга Правила боя. Исток, страница 81 – Анна Московкина

— Доброго вечера, хозяин, — хрипло сказал колдун.

Трактирщик отпустил ухо мальчишки, зажатое мертвой хваткой, перекинул на плечо мокрый рушник.

— Вечер был добрым, — согласился он. — До того, как ты переступил мой порог, колдун. Ты еще можешь все исправить и выйти вон. А мы, так уж и быть, забудем о твоем присутствии.

— Разве не велит вам традиция встречать хлебом и солью каждого гостя, переступившего порог с добрыми намерениями и не замышляющего зла?

— Велит. Да только не здесь. И в намерениях твоих я сомневаюсь. В их доброте уж точно!

— Милсдарь… — Майорин вопросительно изогнул бровь.

— Зубок.

— Милсдарь Зубок, ночь застала нас в пути, лошади устали, а мои спутники голодны и жаждут очажного тепла.

— Пусть останутся! — звонко крикнула короткостриженая женщина, вздевая трубку вверх. — Кони могут остаться, девка, мальчишка и тот симпатяга эльф с косицей тоже. Но вы втроем выметайтесь. А мы уж обеспечим им теплую ночку! Не сомневайся!

В одном из ее собеседников колдун узнал прохожего с мечом. Успели, значит, нашептать… Трактир одобрительно загомонил. Майорин поморщился — из тридцати четырех посетителей тринадцать были магами. Магами Цитадели. Слишком много для спора.

— Дай хотя бы корма коням. Я заплачу, — процедил Майорин, он спиной чувствовал немое бешенство Филиппа. Трактирщик засомневался. — Дам две цены. И за ночевку тоже.

— Заехал я как-то в Кедровники. — Один из магов встал, лениво подошел к стойке и правой рукой погладил кота. Левая висела на перевязи в лубках. — Мороз стоял не чета нынешнему, дай, думаю, в трактире заночую, ну стребуют втридорога инесские крысы, зато зад морозить не придется.

Майорин молчал. Солен схватился за фальчин.

Маг продолжал:

— Я не успел доехать до трактира, как мою лошадь развернули к селу задом и к воротам передом. Впрочем, тут я согласен. Поворачиваться к вам передом противно, но спиной небезопасно. Как быть, колдун? Может, посоветуешь, как с вами быть? С той ночи у меня недостает пальцев на ногах, а они были мне дороги. Что скажешь?

— Ты не умеешь разводить зимние костры и рассчитывать время. А насчет зада… — На висках колдуна выступили голубые венки. Майорин злился. — Ходи боком.

— Вот как? — Маг приблизился почти вплотную к колдуну. — Тогда выматывайся боком, чародей. Ночь теплая, не околеешь. Тем более что я рекомендую тебе выматываться быстро, выжимая из твоих лошадок все силы. Потому что каждый из присутствующих расскажет тебе, как нелегко нынче найти работу на тракте и в велманских городах. Как нас выпроваживают храмовники и старосты, подкупленные вами. Как часто мы берем половину цены, чтобы сделать хоть что-то. И какие мерзкие и крупные кровососы в Сауринии, докуда не добрались еще длинные руки инесской ведьмы! Выматывайся вон и забирай своих посвистов!

— Эльфа можешь оставить! — встряла магичка.

— Замолкни, Игнеса! — рявкнул тот на нее.

— Тридцать лет назад, — тихо сказал колдун, — когда Верховным архимагом был Айст Аарский, при Вигдисе де Морре, то же самое происходило с инесскими чародеями.

— Значит, ты не отрицаешь, что это происходит. — Игнеса подошла ближе, взбивая темные волосы рукой. Она хромала — ее нога была в лубках.

— Я лишь говорю, что это закономерные процессы.

— Так, значит, мылить тебе шею также закономерный процесс, милсдарь колдун. А мы благородно даем тебе уйти. Ты должен проникнуться! — Женщина затянулась, оставляя на трубке цветной след. Майорин заметил, что цвет губ был слишком ярок для настоящего. — Может, не будем их отпускать, Грид?

— Нельзя. — Трактирщик руками раздвинул чародеев, заставив обоих попятиться. — Уходите.

Майорин развернулся и пошел к выходу. Филиппа трясло:

— Мы не можем просто так уйти!

— Можем.

— Мы ничего не узнали!

— Узнали!

— Но они ничего не сказали.

— Они сказали все, что хотели, больше не скажут, только покажут.

Колдун, игнорируя стремена, вскочил на Потеху. Остальные тоже себя ждать не заставили.

Плавная рысь перешла в легкий галоп, заверения магов восприняли серьезно.

Всадники поскакали.

Если когда-нибудь у кого-то из путников появится охота рассказать о той ночи, то они скажут, что не заметили момента, когда Филипп отстал.

Молодой чародей рванул повод, заставив коня резко выгнуться и развернуться полукругом.

— Куда? — крикнул Солен.

— Я должен! — бросил Филипп, прижимаясь к лошадиной шее.

— Придурок! — прошипел колдун. Потеха затанцевала на месте.

Все медлили. Достал саблю Хорхе, сделал два взмаха и вернул ее на место.

— Прости, Майорин, но мне этот придурок как родной. Не могу я его бросить. — Конь взрыл копытами подмерзшую землю и помчался вдогонку за всадником.

— Старый придурок, — подтвердил колдун мысли остальных. — Солен, Жарка, останьтесь здесь. Берегите поклажу.

— Но… — взвыла полукровка. — Майорин?!

Но колдун не ответил, он отстегнул седельные сумки, на две дырки затянул ослабленный ремень ножен и ударил кобылу пятками.

Хороший слух позволил эльфам услышать, как Майорин сквозь зубы матерится, поминая Филиппа и всю его родню, не исключая из длинного списка Владычицы Инессы.

Агний Фарт мазнул зелеными глазами по череде портретов, висящих на стене по правую руку от него. Посмотрел на левую стену с новым гобеленом. На гобелене был изображен светловолосый юноша с нетопыриными крыльями и ликом мученика. Он воздел одну руку к небесам, где сияло вытканное золотом солнце, другая покоилась на рукояти клинка, воткнутого в землю — чернозем угольного цвета. От чернозема расползалась цветная карта, несколько искаженная в пропорциях, но оттого не менее понятная. Сразу под мечом рос замок, видимо, символизирующий Цитадель Магии, ниже и западней полз Уралакский хребет, чуть сокращенный в длину и раздавшийся в ширину, — иначе бы не поместился на заданные размеры полотна. Потому как под хребтом явственно угадывалась Инесса. А на западе от хребта изумрудным переливалась Долина Источников. Не поленился неизвестный ткач обозначить и названия. Но вместо Инессы значилось: «Южная Цитадель Магии», а над долиной изгибался флажок с вычурными буквами: «Срединное Королевство магов».

— Нехилый размах, — оценила я.

Фарт сладко вздохнул, потом нахмурился и метнул шаровую молнию в нижний угол полотна с юго-восточным приболотьем. Дабы заполнить пустоту с унылыми кочками, ткач разместил в том месте звезду «Север — Юг». Жирный пасюк, решивший попробовать гобелен на вкус, свалился на спину, выказав миру толстое брюхо. Серый хвост некоторое время колебался, но и он скоро замер.