Онлайн книга «Слева от солнца»
— Ты сам-то за свой синдикат не боишься? — физиономия штатского порозовела. — Мы ведь тоже кое-что раскопали. Сколько там гастарбайтеров на тебя батрачат? — Это вы что-то путаете, дяденька, — Генка обезоруживающе улыбнулся. — Гастарбайтеры какие-то… — Не виляй, парень! Вон у тебя сколько аппаратуры! Ксерокс, принтер, сканер с камерой. И АПС явно недешевый. Интересно, на какие такие денежки ты все это приобрел? — Не ваше дело! — Ошибаешься, очень даже наше. Думаю, пороемся в твоем винте, много чего интересного сыщем. — Ищите, ищите! — Я что-то не понимаю… — начал было участковый, но штатский снова его перебил: — Зато я понимаю! Парнишка умничает, цену себе набивает. Не его бы возраст… — Ну? — Генка напыжился. — И что бы, если б не мой возраст? — А вот увидишь… — штатский достал из кармана кусачки. Тяжело посмотрел на Генку. — Ты, может, и умник, да только не радуйся прежде времени. От сети, уж извини, я тебя отключу. — Ага, — кивнул Генка. — Только осторожнее. Там у нас коммутатор на лестнице, — выделенка сразу на троих, не перепутайте. — Не перепутаю… Пощелкивая кусачками, штатский вышел из квартиры. Участковый нервно подмигнул Генке. — Чего язык-то распускаешь? Еще пугать вздумал! — Он первый начал. — Сам, значит, виноват. — Да ладно, не переживайте, — Гена пересел на стул, на котором до этого располагался штатский, по-хозяйски забросил ноги на компьютерный стол. — Ну, побаловался разок, с кем не бывает. — Значит, все-таки взламывал этих парней? — Какой там взлом, пощупал чуток, и все. За что сажать-то! — Ох и дурак ты, братец! — сняв с себя фуражку, Александр Витальевич комическим, сотни раз обыгранным в фильмах движением, обтер лоб платком. Генка мстительно хмыкнул. Тот, кто придумал фуражки, явно не заботился о комфорте служивых. — А с Шушей у тебя какие отношения? — Никаких. — И снова ты врешь, — участковый осуждающе покачал головой. — Он же здоровенный лоб! С криминалом водится, на рынке трется. — Ну и что? Зато чемпион города по кикбоксингу. — Ага, вот ты и держишься за его подол. — Никто не держится! Я с братом его в одном классе учусь, только и всего. — И с братом нечего водиться. Нашел себе дружка! — Сын за отца не ответчик. А брат — за брата. 
— Это как сказать… — Александр Витальевич приблизился к окну, цепким взглядом обежал знакомый до последней проплешины двор. Внизу на лавочке общались старушки — как водится, переливали из пустого в порожнее, жаловались на болячки, ругали больницы. Глядеть на них было одно удовольствие — и сухонькие, и упитанные, и сгорбленные, и все — неравнодушные. Участковый подумал, что скоро таких не останется вовсе. Все начнут следить за фигурами, красить волосы, подтягивать кожу и заниматься фитнесом. Лавочная дружба канет в небытие. — Мда… — он грузно развернулся, ногой тронул стоящий у стены чемоданчик. — А это у тебя что? — Проектор для фотопечати. — Здорово! Я тоже когда-то любил печатать. — Если хотите, забирайте. — Как это? — А просто. Взяли, подняли и унесли. — Ишь как просто! Не жалко? — А чего жалеть! — Гена пожал плечами. — Еще и катушечный магнитофон где-то пылился. То ли «Астра», то ли «Яуза». Если надо, отдам. Мне этот гроб ни к чему. Сейчас главный бог — цифра. — Ага, знаю. Флэшки, СиДи… — СиДи — уже на свалке. Давно ДиВиДи идет. Только это тоже лет на десять максимум. Потом кристаллы заработают. Или какая-нибудь оптобиология. Так что забирайте. — Легко же ты вещами бросаешься. — Участковый кивнул на заставленный аппаратурой стол. — Мужик-то правду говорил — не на родительские деньги куплено. — А хоть бы и на свои! — Откуда они у тебя — свои-то? — Зарабатываю. Программы продаю, опытом делюсь. — Знаю я твой опыт… — Александр Витальевич ткнулся глазами в оклеенную картинками стену и неожиданно покраснел. На многочисленных цветных распечатках красовались фигуристые девицы — все с саблями, автоматами и мечами. Тут же по соседству культуристы в байкерских кожанках усмиряли сверкающие мототанки, а татуированные лохмачи душили в руках электрогитары. — Ну и комната у тебя! Ни окон, ни дверей, полна горница зверей. — Одно окно есть, — проворчал Генка, — то есть, было. — Какое еще окно? — Я про это, — подросток указал на компьютер. — Петр окно в Европу прорубил, а это мое окно — в мир. — Если бы ты из этого окна только глядел, но ты ведь еще тащишь! — А вы докажите! — На, Кулибин хренов! Думаешь, просто так к тебе заявились? — участковый достал из кармана распечатку, сердито развернул. — Сам я в этом мало что смыслю, но это вроде как следы и улики. Твоя машина насвинячила, не чья-нибудь. И спецы из «Магнолии» это докажут. Генка удостоил бумажку небрежного взгляда и покривился. — Пусть попробуют! — Дурила ты! — Александр Витальевич рассердился. — Посмотри на свои руки — одни кости без мяса. Небось, на турнике ни разу не подтянешься. — Я не альпинист. — Не альпинист… Тебя даже в армию не возьмут! — А я и не рвусь. Чего я там не видел? Дедов с пьяными прапорами? — Во-во! Нагляделись, понимаешь, передач! Что ты можешь знать про армию? — А чего про нее знать-то? Торпеды на стапелях взрываются, ракеты из шахт не взлетают. Водка, скука, мордобой. Кому повезет, может, дадут раза два в мишень стрельнуть, а кому нет, тот сам в кого-нибудь пальнет. — В кого это? — Да в тех же дедов с прапорами. Участковый только головой покрутил. — Откуда вы только берете эту чушь? По телевизору насмотрелись? — Нужен он мне! У меня интернет имеется, — он раз в сто больше любого телевизора выдаст. Никаких университетов не надо. Хочешь, качай из Кремлевки, а хочешь, — из библиотеки Конгресса США. Постараться — так можно и к цэрэушным каталогам подключиться. — Ну да? — заинтересовался Александр Витальевич. — Ага. Только опасно. Такие санкции предъявят, мало не покажется. И налетят, как вы сегодня. — И правильно сделают! — Совсем даже неправильно. Нечего тогда трепаться про права и свободу. |