Онлайн книга «Горны Империи»
|
…За двадцать пять лет неспешной (сначала небезопасной, но вот уже лет десять – почти курортной) участковой службы штабс-капитан Хороль видел всякое. И мальчишки к нему врывались не раз – в том числе и в таком вот виде: словно за околицей упал космический корабль. И информацию излагали иной раз намного бессвязней. Но вот фляжку у него еще ни разу не уносили. А этот – кстати, совсем незнакомый – унес прямо с портупеи, вырвав тренчик. – Гм. Потом доем, – сказал штабс-капитан, с сожалением глядя на тарелку с початым только-только борщом (даже густой шмат сметаны еще не успел размешать…) и затягивая ремень. – Рация где? – На сейфе. А борщ я накрою, чтоб не остыл, – спокойно произнесла жена. – Хорошо, что фляжку налила. Похоже, она этому хлопчику ну очень сильно нужна. – Ремня им всем нужно, – безапелляционно заявил участковый. И подумал, что средненький-то где-то бродит, как бы он там не начудил чего… …На полпути вверх Генка выдохся. И на плато залез на чистом самолюбии, а уж как доковылял до лежащего все там же в колючках мальчишки – вообще трудно было сообразить. Кстати, тот так и валялся на животе – и, судя по мерному сопению, спал. Солнце высушило кровь на коричневой коже, превратив в почти незаметную корку, а сорняки и известняк припудрили ее. – Ну ничего себе, – пробормотал Генка, сел рядом и махом отвинтил колпачок. Только теперь он ощутил, что и сам хочет пить до одурения. Но, сделав несколько глотков, остановился и побулькал фляжкой над ухом спящего парня. – Ммммм… ага-а… – пробормотал тот и, пошевелившись, взвыл: – А-у! Ууу… ыть-сссс… Генка засмеялся и показал ему фляжку: – А участковый сейчас будет. – Угу, сейчас… Ему сюда ползти час… – Мальчишка присосался к фляжке, жадно начал глотать, потом отвел ее от губ и спросил: – Хочешь? – Я напился уже, – Генка прищурился на солнце. – Хорошо, что тебя принесло, – уже без сомнений парень допил воду. – А то я бы так тут и изображал Атланта. Пока меня бы не прихлопнуло. У меня даже орать не получалось… Поделом, но как-то… – он хотел пожать плечами, но скривился: – Ого, а больно… – А что за подземный ход ты искал? – поинтересовался Генка. – С позиции в горы, – пояснил спасенный, качая фляжкой. – Тут раньше был другой берег – вон, где море сейчас, – а на нем стояли батареи. Танк-то стрелял не от самого обрыва… Перед войной батареи забросили, а коммуникации сохранились. И по ним можно пройти в горы. Вот я и искал. Он же в каждой трещине может открыться… Эй, а ты вообще откуда? – Отдыхаю тут, – Генка не сказал «лечусь». Мальчишка кивнул. – Я так и думал, ты говоришь так – «ооотыыыхаюууу тууут…», – необидно передразнил он протяжную по сравнению со скороговоркой местных речь Генки. Тот засмеялся: – Ага, не то что ваше «слушай сюда пойдешь вон туда… апотомтрытытытытытытыты… понял?!» Мальчишка тоже засмеялся, и Генка подумал, что тот – старше, а совсем не задирает нос, и это здорово. И предложил: – Может, давай вниз? Ну, он придет, тут нет никого… Увидит, что камни упасть могут, вызовет помощь – и все. А то ведь тебе достанется. Мальчишка вздохнул. Покачал головой: – Нее… Не пойду я никуда. А то опять на весь отряд потянут. У нас и так отношения… напряженные. – С участковым? – уточнил Генка. Мальчишка вздохнул снова: – Со всеми. Кроме рыбнадзора. Год такой… неудачный… Погоди, – мальчишка внимательно посмотрел на Генку. – А ты… как ты так быстро успел-то? – Я вниз бежал, – признался Генка. Мальчишка присвистнул. Его серые глаза зазолотились искорками: – Бе-жал?! Там же… – Ну, я спешил, – вздохнул Генка. И вдруг добавил: – А здорово было бежать… – И, на миг задумавшись, продекламировал: Я ветер ловлю руками — Не веришь? Пойди, взгляни! И вот уже под ногами Не чувствую я земли! А ветер не то чтобы вьется В горячих моих руках… Он рвется – он не дается, Внушая щемящий страх! Как конь необъезженный дикий, Лягает – аж стынет кровь! Смотри, как с победным криком Его оседлаю вновь! И смутился. Мальчишка выслушал внимательно. Спросил: – Чьи стихи-то? [40] – Я… не помню, – соврал Генка. Он не мог заставить себя сказать, что строчки просто сами собой пришли ему на ум, он и сказал их. Мальчишка вздохнул: – Жаль, для наших песня отличная могла бы получиться. Морячки наши с планеристами за нее передрались бы… Снизу послышался забористый матерочек – это лез и одновременно разговаривал по рации участковый. А в небе – на одном уровне с плато – стрекотал серо-оранжево-синий вертолет гражданских спасателей… …Генка летал на вертолете всего раз и не представлял себе, что эта машина так буднично может приземляться прямо в улицу – на небольшую площадь… или площадку? Для спасенного это явно было обычным делом – он и в иллюминатор-то не глядел, смотрел в пол, на свои ноги – забинтованные и с надвинутыми сверху большими тапочками. Генку, хотя он попытался отбрыкиваться, прилетевшая женщина-медик оборудовала точно так же, заявив, что иначе просто госпитализирует. Правда, у мальчишки были забинтованы еще и плечи, и руки… И участковый, летевший тут же, многообещающе смотрел только на него – что ему до Генки-то? «Что ему до меня?» – еще раз подумал Генка, когда они высадились, и штабс-капитан повел спасенного мальчишку к себе в дом. Точнее – как повел? Не тащил, не приказывал, просто мотнул головой и зашагал впереди, а парень поковылял следом, не поднимая головы. Отчего-то именно то, что он шел сзади, выглядело довольно жалко – не впереди (вроде как под конвоем), а позади, как нашкодивший щенок за хозяином… Генка не ушел. Он купил у торговавшей неподалеку бабульки кулек кураги, сел наискось от входа в участок и стал ждать. Сам не зная, зачем. Что он мог сказать этому мальчишке? А вот так сидеть – еще решит, что он, Генка, напрашивается на благодарность за спасение… Эта мысль пришла в голову Генке на исходе часа. И он решил уйти – но тут дверь открылась и появился его новый знакомый. Выволочка явно была тяжкая. Мальчишка вышел из дома участкового с головой ниже плеч. И, увидев Генку, не удивился даже, а подошел и сел рядом. Тяжело вздохнул. Сказал хмуро: |