Онлайн книга «Горны Империи»
|
Мальчишки почти искренне переглянулись и, не сговариваясь, подняли плечи в жесте невинно-оскорбленного недоумения. – Мам, я ничего не делал! – Ольга Ивановна, а я-то вообще что?! – Спать марш! – домохозяйка шлепнула по столу посудным полотенцем и тут же смутилась… но Денис вскочил из-за стола первым: – Уже идем! * * * В комнате мальчишки вдруг смутились – оба. То ли от того, что надо было укладываться днем, то ли от того, что не знали толком, как им теперь себя вести, как будто и не было утреннего спора. Они молча убрали – точнее, просто сдвинули в угол, успокаивая себя мыслью, что работа еще не закончена, даже не начата, в общем-то, – альбомы, бумаги и коробки, потом Денис подошел к так и не убранной постели. – Ложимся, что ли? – смущенно буркнул он. Олег пожал плечами, переложил из-под подушки на стул очередную растрепанную книгу и улегся. Хмыкнул: – Уже не помню, когда лежал днем. Денис не ответил. Мальчишки молчали минуты три. За окном покачивались ветви деревьев. – Денис, спишь? – Не, – Денис перевернулся на живот. – А что? Олег смотрел в потолок, но, когда Денис задал вопрос, повернулся на бок. – А кто такой Монфор [25] ? – спросил он. Денис округлил глаза: – Какой Монфор?! – Вот я и не знаю, какой, – глаза Олега странно блестели. Денис сел. – Ты чего, Олег? – Ну, ты не знаешь, кто он такой? – Ну… – Денис пожал плечами, глянул в окно. – Француз, судя по фамилии… – Французы – это ведь народ такой? – Ну, да… в Канаде живут, и в самой Франции местами. – Значит, француз, – Олег вздохнул. – И все? Ну, в истории там или где еще нет ничего? – Ну, я не знаю, – Денис покачал головой. – Я не учил. Можно будет как раз спросить у Франца Ильича или самим поискать… А что тебе этот Монфор дался?! – Я его ненавижу, – спокойно ответил Олег. Засмеялся. – Да я понимаю… Ненавидеть человека, про которого ничего не знаешь… и вообще – неизвестно, был он, нет… Понимаешь, Денис… Я маленький был совсем. Лидка… моя сестра, которая… – Пропала? – Денис облокотился о спинку кровати. Олег коротко кивнул: – Да… Я маленький был совсем. Она мне песни пела. Как колыбельные. Я привык, без них не засыпал. Странные такие. Я сейчас даже не знаю, откуда она их брала. Да и не помню ни одной целиком, только куски… Вот… Там была такая – про парня, который живет себе, живет и вспоминает чужую память. Что вроде как он какой-то король… или кто-то вроде… и защищает… не помню, что защищает. Но там в конце такие строчки… – Олег рвано вздохнул, сел и, не сводя глаз с Дениса, тихо произнес: Возвращаясь назад, он неспешно идет, Игнорируя огненный глаз светофора, Ибо знает, что знамя его упадет — И растопчут его крестоносцы Монфора… [26] – Вот. Я слушал и плакал по-тихому. Можешь смеяться. Но правда так. И я ненавижу Монфора. – Ты сказал Мишке, что проще ненавидеть всех, – сказал Олег. – Да, говорил. И даже думал так… до того, как увидел сегодня утром твой фильм… – Олег снова лег. – Но началось с той ненависти. Я даже представлял себе это. Как в книжках. И сейчас я его ненавижу. Я не смог объяснить, но ты знай… – Я… – Денис покусал губу. – Я, кажется, понимаю… но я тоже не могу объяснить… что понимаю. – Может, встанем и… – Олег зевнул и удивленно пробормотал: – Что-то глаза… и вообще… Денис догадался, что «вообще» – и успел еще усмехнуться. Ай да мамочка. Чай. Только теперь до него дошло, что это был за чай – травяная смесь, пусть мальчики отдохнут… Он хотел сообщить это Олегу, но было лень шевелить любыми частями тела. И языком, и веками, и руками с ногами, и даже пальца… …Ольга Ивановна заглянула в комнату и покивала. И сын, и хозяйс… вот ведь!.. мальчик Третьяковых спали – глубоким сном. Женщина постояла в дверях, глядя на спящих. – Неужели все хорошо будет? – шевельнулись ее губы. Она постояла еще, извечным жестом прижала к глазам передник – и тихо вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь. * * * Валерия Вадимовна директора клуба нашла сразу, не в пример Денису. Теперь этот лысый толстячок покорно семенил за посетителями, поминутно тяжело вздыхал и вытирал лысину огромной клетчатой простыней, которую потом прятал в карман легкого пиджака отчетливо трясущимися руками. На Валерию Вадимовну он смотрел обреченно, на Франца Ильича – умоляюще, на мальчишек – с опаской. Но это было сперва, а стоило Валерии Вадимовне увидеть историческую кучку – и Денис сам испугался матери. Директор же превратился в кусок студня. – Так, – шмякнула печать. – Вы уволены. С этого момента, – из полевой сумки возник блокнот. – Пишите заявление. – Валерия Вадимовна… – набрался мужества директор. – Но Семская… Дарья Аркадьевна… – У вас есть акт санитарной проверки, подписанный главврачом «Энергии»? – Третьякова стала похожа на учуявшую след гончую. Денис тоже напрягся: если такой документ попадет в руки матери – уже завтра сдобный пончик будет под судом. Но, очевидно, директор и сам понял всю опасность такого развития событий лично для себя. Лучше отвечать за неисполнение СВОИХ обязанностей, чем вызвать гнев руководства «Энергии» за сдачу одного из видных чиновников компании. – Нет акта, – прошелестел он. Валерия Вадимовна не подала виду: – Отлично. Денис, сделай десяток самых интересных снимков. – Понял, – Денис снял крышку с объектива «Зенита». И первым делом с удовольствием щелкнул пресловутую кучку… … – Проще строить заново, – резюмировал Шенк. – Две трети помещения – одноэтажный зал, что с ним делать? – Ну – заново… – Валерия Вадимовна развела руками. – Я подсчитал – в школе будет около двухсот человек. – Денис спокойно вывинчивал шурупы из засова металлической двери. Олег бродил по залу, включая свет. – Ну вот, – сказал Франц Ильич и окликнул Олега: – Ветлугин, над сценой поищи свет. – Ага, Франц Ильич, – голос Олега гулко полетел по залу. – Можно местную школу конфисковать, – предложил Денис. |