Онлайн книга «Чужая земля»
|
— Ты летал над Сааском раньше? — спросил Игорь, разглядывая экран курсографа. — Несколько раз, — кивнул Ревякин. — Сбить не пытались? — Чем? — удивился кадет. — Чем они сбили над Иппой самолет Довженко-Змая? — Во время штурма? — Ревякин пожал плечами. — Я слышал, но слабо верится. Скорей всего, просто какие-нибудь неполадки в двигателе. Что-то вроде этого, — потом помялся и добавил: — Не верю я во все эти фокусы с биоэнергетикой, которые там, у вабиска, кто-то вроде бы может выделывать. — Может быть, — согласился Игорь и выкинул ладонь в сторону лежащего на откидном столике диска с кодами. Диск, как НЛО, перелетел через всю рубку и мягко упал на одно из сидений. Ревякин кашлянул, помотал головой. Игорь посмотрел в сторону Степана. Тот явно не замечал ничего кругом. Лицо русского из Безвременья выражало всего одно, зато всеобъемлющее чувство — восхищение. Он окаменел вновь, глядя вперед. — Он что, раньше никогда не летал? — спросил Ревякин тихо. Игорь ответил: — Тяжелое детство, — кадет удовлетворился объяснением. — Степ, ты тут останешься? — Что?.. Да-да… — кивнул тот, не оглядываясь. — Ему можно? — уточнял Игорь. Ревякин кивнул. — Тогда пошли, покажешь мне, где аппаратуру установили… …Аппаратура для съемки стояла, как и распорядился Игорь, в носовом блистере, куда вела лесенка. Игорь пропустил Ревякина вперед, тот ловко соскользнул вниз, не касаясь ногами ступенек. Игорь слетел вслед за ним так же умело, наклонился над «прицелом» камеры. — А ты раньше летал на дирижаблях, — сказал Ревякин, и это был не вопрос. — Много раз, — мельком ответил Игорь, рассматривая отличное, многократно увеличенное изображение. — Высота у нас какая? Ревякин сверился с комбрасом, связанным с рубкой. — Полтора километра. — Ветер? — Встречный, несильный. — Ясно. Аппарат легко поворачивался на кронштейнах, послушно приближая и показывая то кроны деревьев, то какие-то тропинки в промежутках зелени, то воду лесной речушки… Потом мелькнул всадник — рысью скакал он вдоль ручья, слившись с конем. — Вперед, МакДафф — и будет проклят тот, кто первым крикнет "хватит, стой!" — произнес Ревякин. Он смотрел в дублирующий аппарат. Игорь поинтересовался: — Ты английский в школе учишь? — Да нет, — отозвался кадет. — Я два года назад был на каникулах в международном лагере на Зеленом Шаре, подружился там с одним парнем, Кейтом Линдеем. Он и учил, а потом я сам… Мы с ним долго визитами обменивались, встретиться хотели опять, а год назад… слышал про атаку сторков на Холлидей? — Игорь кивнул. — Кейт там как раз жил… Они школу обороняли, чтобы младшие успели убежать — почти без доспехов, с одними плазмометами против десантных машин… — кадет поморщился. — Я потом видел в новостях, уже когда сторков отбили — как трупы выносили и складывали. Почти все обугленные сильно, а он не очень, только правой руки с плечом нет и лицо справа обожжено, но видно, что Кейт. Ревякин говорил без особой горечи. Он был хоть и мальчишка, но военный мальчишка, сам не раз видел смерть и убивал и воспринимал ее, как нечто вполне естественное, плату за хорошую жизнь. Вот жил хороший парень, англосакс Кейт Линдей. Сторки напали на его родную планету, Кейт, как и было положено, взялся за оружие и защищал тех, кто слабее. Потом его убили. Жалко. Но ничего необычного и сверхъестественного. И Ревякин был понятен Игорю — разве не погибли на экзаменах его одноклассники, доказывая свое право стать лидерами? Каждый сам выбирает. Сам решает. Сам делает. Сам побеждает или умирает. И некого тут винить, и плакать нечего. — Ладно, поедем, — Игорь легко подскочил, подтянулся и выметнул себя наверх. — Хорошо место обустроили… Ты там Степку не гони, пусть посмотрит. — Странный он, — признался Ревякин. — Никогда не летал на дирижаблях — это что, шутка? — Да вот не доводилось ему. Но, по-моему, понравилось. — По-моему, тоже… 3 Степка, судя по всему, продолжал торчать в рубке. Остальные дрыхли в гамаках, добирая свое за ночной недосып. Секунду Игорь боролся со вполне идиотским желанием заорать какую-нибудь чушь вроде "подъем!", вздохнул и отказался от соблазнительной мысли. Ему самому тоже хотелось спать, но не настолько, чтобы просто завалиться и удрыхнуть. Тем более, что Игорь ненавидел гамаки и, если честно, предпочел бы просто спальник на полу. Но за спальником надо было лезть в ячейку — он пристегнут под клапаном рюкзака — и Игорь, покопавшись в дисках, выбрав несколько с микрофильмами книг и влез в гамак. Странно, но первый диск оказался антологией поэзии, причем самодельной антологией — кто-то просто надергал отовсюду любимые стихи, не позаботившись даже чаше всего указать авторов. Игорь «полистал» его — и наткнулся на одно стихотворение, заставившее его задержаться. Он прочел стихи раз и другой… а потом по своей привычке начал негромко читать вслух… — Кто посмел тосковать о жизни? [12] Забудьте думать о мелком и бренном. Номер приказа… Слушай, Отчизна… Всем, всем, всем, чья могила — Вселенная. Матросы, старшины и офицеры! В годовщину славных побед наших Флагман приказывает задраить двери И залатать пробоины наспех. Вакуум стылый вселенской пучины Подкачкой насосов гнать прямиком. Куртки заштопать — есть причина! Бляхи драить метеорным песком. Ровно в полночь, с ударом четвертым Склянок Флота, мои друзья, Идти к Земле, равняться побортно — Парадом командовать буду я. И, как приказано, — в полночь Мы поручни трапов молча хватали. Горели мы молча. Взрывались молча. И молча сейчас к Земле возвращались… В просторах Вселенной, запрокинув головы, Распластав руки, открыв рты, Мы возвращались из десятипарсековой — А, может, и более — темноты. Горнисты вскинули к звездам горны И затрубили, не видя звезд: Началась перекличка сквозь солнц чужих волны, Слова наши солнечный ветер нес. — Корвет "Шквал"? — Разорвало миной… — Ребята с крейсера "Огненный Лис"?.. |