Онлайн книга «Оруженосец»
|
Боимся, что не встанет солнце, Что черти мир захватят весь, Что дней в неделе будет шесть, Что вступим мы в Евросоюз, Что во всю рожу вскочит флюс, Что пиво кончится на свете — Всего боимся, прям как дети. Че там? Какие-то татары? Да мы порвем их без базара! В прошедший год — совсем недавно — Мы обломали чурок славно. Казань мы рвали до зари… Эй ты, мужик! Ты! Не ори!.. Имеешь ты задать вопрос? С чего я волосом оброс?! Сам волосат ты, как лешак… Меня ты помнишь?.. Сам дурак! Народ родной брех услыхал, Народ тут репу почесал: — Братва! Да это же Петруха!.. — А где ж он был?.. — Ни сном не духом!.. — Да, это я, что, не узнали? А ведь недавно провожали. — Ну да! Конечно! Помним мы! Вас не видали две зимы! На стругах две весны назад Вы плыли драть татарам зад! Мы думали, что вы с концами! Глядите-ка, вернулись сами! — Да нет, народ. Один вернулся… — Тут наш герой чуть-чуть запнулся. И, посмотрев поверх голов, С других рассказ он начал слов: — Стоим мы тут, а они — там. Татарин едет, видно — хан: Немытый, страшный, как Хсанкор! Аж в дрожь бросает до сих пор! Подъехал стороны на край. Послать стрелой в татарский рай? Собачий сын — Кадум Байда — Сказал нам: — Слушайте сюда! Урус всегда великий воин, Дружить с монголом он достоин. Ты удаль показал свою — Вы победили нас в бою. Мы щедрость вам свою покажем И доброту свою докажем. Урус с татаром — друг навеки. Мы братья, люди-человеки!.. Но наши парни — не придурки: — Мы знаем, кто и что за урки. Татар нам брат? Глядите сами: Мой дом поджёг, чтоб пламя Ему обзор весь осветило. Схватил он девку… Отрезал серьги ей с ушами. Ее саму в огонь метнул… «Кто враг, кто друг…» Ну, ты загнул! — Упал татарин, видно, с печки, Ведь мы для них не человечки, Не люди даже и не звери. — Татарин врет? — Пошли проверим… — Не надо. Может мы домой? Какой домой?! Там пир горой! И вот спустя пустяшно время. На пир зовет нас вражье племя. Идем мы к ним во всеоружье: Бухло бухлом — на время дружим! Так вот, на самом прям к ним входе При всем честном (и нет) народе Какой-то бешеный старик Писклявым визгом поднял крик: — Урус, ты нас не уважаешь?! Друзья мы все! Ты понимаешь?! Зачем тебе на пире лук?! Ведь я тебе не враг, а друг! Оружье сдайте в гардероб!.. — Ты че, загнать нас хочешь в гроб?! — Вскричал наш воин говорливый, Потом рванул еще ретивей: — Чем резать будем мы там мясо?! И мы с ножами знаем пляски! Нам без ножей на пир нельзя, Какие мы, потом, друзья?! Татарин, фактами убитый. Глаза со страху чуть закрыты: — Ножи вам можно — меч нельзя. И это факты без бузья! Веселье хряк как рылом стер… Но вот зашли мы все в шатер: — Аллах! ХСАНКОР! Иегова! Кришна! — Все это нам? Ну, очень пышно! Бухло и закусь, ананасы. Потом натырим балабасов! Сейчас братаемся и дружим, Ну, в общем: не особо тужим. Проходит час, потом другой, (Бухи. Не шевельнешь ногой.) И вот средь пьяной тишины Крадется к нам через спины Кадум с ножом наперевес Так тихо, как медведь сквозь лес… [42] — Тихо, — вдруг сказал Эйнор. Только что он смеялся — и вдруг, не переставая посмеиваться, ухитрился одновременно произнести это. — Орки. От одного слова внутри у Гарава (у Пашки) всё сжалось в тугой ком — и пришёл унизительный, тягучий страх. Фередир продолжал смеяться, даже назад откинулся — так, что оказался рядом со своим щитом. — Много? — тихо спросил он. — Не знаю. — Эйнор подбросил в костерок клубок сухих веточек. — Вокруг. Щиты приготовьте. Каждый закроет свою сторону, потом — как получится, от костра не отходить… Щиты!!! — Это он уже крикнул. Гарав сам не помнил, как и когда он успел сунуть левую руку в ремни щита и вздёрнуть его вверх, правой рукой нахлобучивая шлем. Конечно, получилось не очень удачно, и он несколько секунд ничего не видел… зато почувствовал два тяжёлых удара в щит (едва не опрокинувших его на спину) и услышал визгливые гортанные вопли. Он вскочил, уже сжимая в правой руке меч, выхваченный из ножен. Из темноты приближалось несколько коренастых чёрных фигур — как будто куски этой самой темноты ожили и надвигались, издавая низкое урчание и похрюкиванье. Мелькнули несколько алых вспышек — отсветы костра на металле. Пашка почувствовал, что сейчас побежит. Ему показалось, что он стоит один на ледяном ветру — как там, на склоне… Сил стоять и ждать не было, бежать, бросив бесполезный металл, казалось правильным, единственным спасением. — Дагор, Кардолан, дагор, дагор! — раздался позади рык, в котором почти нельзя было узнать голос Эйнора. — Подходите, твари! Локоть Гарава ткнулся во что-то твёрдое. Это был щит Фередира. Сбоку. Рядом. В прорези шлема сверкали зубы — Фередир смеялся. Наваждение распалось, хотя страх и не ушёл, но это был знакомый страх, и Гарав знал: он всегда до драки, потом исчезает. Надо просто представить, что это ролёвка. Просто ролёвка. — Хх-у! Удар небольшого круглого щита в щит Гарава был так силён, что мальчишка качнулся на поспешно отставленную назад ногу. Что-то больно ударило по левой ноге над коленом, шаркнуло по кольчуге. Визг. Вонь. Тараторящий высокий голос. — Аххх… су-ка… — Гарав ударил кулаком с зажатой рукоятью меча между жёлтых, светящихся бешенством круглых глаз — они были совсем близко. |