Онлайн книга «Горячий след»
|
— В предутренний ветер, в ненастное море, Где белая пена бурлит. Спокойные люди в неясные зори Уводят свои корабли… Пела то, что никто не мог петь тут. — Их ждут штормовые часы у штурвала, Прибой у неведомых скал, И бешеный грохот девятого вала, И рифов голодный оскал… И жаркие ночи, и влажные сети, И шелест сухих парусов, И ласковый теплый, целующий ветер Далеких прибрежных лесов. Их ждут берега четырех океанов, Там плещет чужая вода… Уходят из гавани Дети Тумана… Вернутся не скоро… Когда? [30] Тут не хлопали — но дружный вздох, а потом восхищённый гул и звон серебра на столах свидетельствовали — песня понравилась. Девчонка без улыбки подняла голову и встретилась глазами с Олегом. На миг. Маша Лалина, 11 лет, пропала 5 июня после репетиции детского хора… Девчонка опустила глаза. Но Олег уже рассмотрел короткую толстую косу, круглое лицо, большие, широко поставленные синие глаза… Это была она. * * * Когда двое из трёх юных постояльцев подошли к хозяину, считавшему серебро за столом около двери в жилые комнаты семьи, он решил, что мальчишки собираются заказать завтрак. Но ошибся… — У тебя ведь живёт девчонка-певица? — Олег оперся ладонью на косяк. — Ты, верно, купил её на торгу. Недавно. — Да тому месяц сошёл… — хозяин смерил постояльца недоумённым взглядом, очевидно, стараясь понять, чего хочет этот парень с чужим выговором и длинным странным мечом, упруго оттопыривающим плащ. — Что до неё тебе? — Я хочу её купить, — Олег смотрел прямо в глаза хозяину. — Назови цену. — А что мне проторговать-то её? — искренне удивился хозяин. — Думал — портомойкой будет, кто ж про её голос знал. А нунь глянь — платят за песни хорошо. Она от меня и не обижена, не рабой живёт, комнатёнка за нею, ест, что и мои… — Она из одних со мною мест, — Олег чуть наклонился вперёд. — Мы проделали долгий путь, чтобы её найти. Сколько ты хочешь? Видно было, что меньше всего хозяину хочется продавать Машу. Но, очевидно, и ссориться с заезжими он не хотел — расскажут в своих землях, чтоб стороной обходили его заведение, наплетут лыка на три короба — бывало такое… Корчмарь соображал, как ему выпутаться из щекотливой ситуации. И нашёл решение в полном соответствии со своим занятием. — Ну чего ж то… — пробормотал он. — Все люди, никто не зверище… понимаю… Только в прогаре мне б не стать… Серебра она немало приносит… — Сколько? — Олег мысленно усмехнулся. Он видел корчмаря насквозь и, в общем-то, испытывал к нему лишь брезгливую жалость из-за этой страсти на всём наживаться. — Тридесять гривен, — быстро сказал хозяин — как будто наносил смертельный укол шпагой, уверенный в том, что противник уже убит. — Ах ты… — выдохнул Кирилл, Олег увидел, как его глаза почернели. — Да тут за здорового мужика цена восемь, много — десять! Мы вчера узнали! — Ну… — хозяин огорчённо развёл было руками. Но Олег улыбнулся ему в лицо: — Золотом возьмёшь? — А… златом-то? — хозяин заморгал. — Возьму… чего не взять… — Держи, — Олег высыпал на прилавок сверкнувшую чешую монет, быстрыми тычками пальца отсчитал тридцать штук. — По одной за гривну. Справедливо? — Малы больно… — облизнул губы хозяин, не сводя глаз со сверкающей кучки. Олег отсчитал ещё десять. Это были последние пятёрки, в кошеле осталась разномастная россыпь золота и серебра нескольких миров, бумажные деньги Хаттенмарка, медь Синмейи… Прожились, блин, весело подумал Олег, глядя, как хозяин зеленеет. Жаль, лошадей не прихватили с собой с Дороги… — Твоя девка, — чужим голосом сказал он. — Часом людей позову, всё по чести сладим… с видоками да послухами… — Зови, — кивнул Олег. — Да сперва прикажи завтрак подать. К нам туда, наверх. На четверых… …Кирилл ушёл наверх. Хозяин, отдав какие-то распоряжения, вышел наружу. Олег, если честно, надеялся, что он прямо сейчас приведёт Машу, но — не привёл, и Олег решил подождать. Сидел, пошире расставив ноги, опустив между них палаш, поставив подбородок на сцепленные пальцы. Думал. — Эй, помор! Помор, глянь! Олег обернулся. Средний, кажется, хозяйский сын — мальчишка лет 12–13 — подошёл к столу. Олег поднял подбородок и встал: — Ну? Мальчишка остановился возле стола. Снизу вверх посмотрел на Олега. — Машу выкупил? — спросил он. — Выкупил, тебе что? — Олег не понимал, что нужно мальчишке. Тот вздохнул: — Ну и правдой вышло… — посмотрел на свои сапоги, потом — в лицо Олегу. — Я жениться на ней думал. Года три минуло бы — женился б. Вольную ей крикнул бы. А отец не по правде сделал, что цену заломил. Вот, возьми проплату. Он протянул Олегу кожаный кошель — небольшой, но увесистый. Олег приоткрыл его — внутри лежали местные золотые монеты. Несколько секунд Олег рассматривал золото. Потом коротко спросил, взглянув на мальчишку: — Откуда? — Не мнись, моё золото, — сказал мальчишка. — Копил. Уж кой год… Честное золото. Тут на тридцать гривен серебра и есть разом. — Не жалко? — Олег затянул завязку. — Жалко, — мотнул головой мальчишка. — А всё одно — пусть её будет, Маши. — Возьми обратно, — Олег протянул ему кошель. — У неё недостатка ни в чём не будет. Она теперь со своими. Мальчишка взял кошель обратно без спора — но как-то равнодушно. Сказал снова: — Я жениться на ней думал… У тебя жена есть, помор? Старше моего ты… — Есть, — ответил Олег, подумав о Вальке. — Есть жена. — По любви брал, али по сговору родительскому? — По любви брал. Мальчишка жалко улыбнулся, повыше поднял голову, повернулся и ушёл в дверь. Плачет, подумал Олег. Чёрт, жалко парня… Как же всё запуталось… Артур и Кирилл спустились вниз одновременно с тем, как вернулся с двумя солидными мужиками хозяин. Они неспешно поздоровались, присели, им подали пива. Хозяин ушёл в комнаты, но через минуту появился, ведя за собой девчонку. Кажется, он не врал насчёт обращения — она не выглядела голодной или забитой. Тоскливой — да, но это ж ясно… Поклонилась всем (научили), по мальчишкам скользнула взглядом… и снова посмотрела на них. |