Онлайн книга «Не остаться одному»
|
Я не знал, что решу. Но был уверен, что не возьму с собой Танюшку. Хотя не знал я и другого – как буду жить без нее… Если я богат, как царь морской, Крикни только мне: «Лови блесну!» Мир подводный и надводный свой Не задумываясь выплесну… Дом хрустальный на горе – для нее, Сам, как пес бы, так и рос – в цепи… Рудники мои серебряные, Золотые мои россыпи! Если беден я, как пес, один И в дому моем – шаром кати, Ведь поможешь ты мне, господи, Не позволишь жизнь скомкати! Дом хрустальный на горе – для нее, Сам, как пес бы, так и рос – в цепи… Рудники мои серебряные, Золотые мои россыпи! Не сравнил бы я другую с тобой, Хоть казни меня, расстреливай! Посмотри, как я любуюсь тобой — Как Мадонною Рафаэлевой! Дом хрустальный на горе – для нее, Сам, как пес бы, так и рос – в цепи… Рудники мои серебряные, Золотые мои россыпи! В. Высоцкий Йенс. Ромка. Видов. Ясо. Колька. Раде. Игорь. Олег. Димка. И я. Эти идут. Десять человек. Девчонки плывут на когге. С ними Сергей, Юджин, Джерри и Анри. Я обхватил голову, подергал волосы. Вздохнул, чертыхнулся. Мне было не по себе – не хотелось выходить на палубу и объявлять решение, потому что я предвидел волну народного возмущения. Отодвигая этот момент, я придвинул контурную карту Пацифиды. Континент был почти круглым – конечно, берега искромсаны, но в целом похоже на круг, почти не заполненный обозначениями. И этот круг пересекал решительный штрих нашего будущего похода. Я отпихнул карту и, встав, так же решительно вышел наружу. Берег был метрах в трехстах от правого борта. Солнце еще только встало, его лучи падали прямо на древесную стену, и она казалась непроницаемой, сплетенной из сочной зелени. У корней деревьев клубился туман, стекая в океан густыми струями. До корабля доносились свист, шорох и потрескивание, уханье и завывание. Все наши теснились у борта, но, услышав мои шаги, обернулись. На мне скрестились взгляды множества глаз, и я, чтобы не продлевать этого ожидания ни им, ни себе, заговорил: – Мы добрались до Пацифиды. Те, кто пойдет на когге, обогнут материк с юга и будут ждать нас у устья большой реки, которую Лотар называл Гьелль. Остальные пойдут напрямик. Скоро сентябрь. По моим прикидкам, к началу лета следующего года они выйдут туда же, и «Большой Секрет» их подберет. На всякий случай он подождет до следующей осени. Если к следующему сентябрю никого не будет – когг уйдет… – Олег, – тихо сказал Сергей (он не сводил с меня встревоженных глаз), – хватит, это потом… Кто идет, кто остается? – Да. Конечно. – Я посмотрел поверх голов, но заставил себя опустить глаза. – То, что я сейчас скажу, не обсуждается. Я так решил. Это все… – Я помедлил, набрал воздуху в легкие. – Я говорю имена тех, кто идет со мной. Лицо Таньки окаменело. Я заставил себя не вздрагивать. – Йенс. Лицо немца осталось непроницаемым, только в глазах что-то дрогнуло, как рвущаяся паутинка… Страх? Нет. Я вспомнил, что он последнее время часто разговаривает с Радицей, и сербиянка, окаменевшая после гибели Бориса, вроде бы оттаивает возле немца… – Ромка. Роман откровенно просиял. Наверное, он так же просиял бы, объяви я, что он в качестве разведчика должен первым отправиться в ад. – Видов. Серб кивнул, как кивает человек, услышавший то, в чем не сомневался, и, отвернувшись к борту, лег на него скрещенными руками и грудью. – Ясо. Грек вскинулся и, не сдерживаясь, закусил губу. Я уловил, уже отворачиваясь, как он посмотрел на Клео, и понял, что Ясо не хочет с нею расставаться. Они были хорошей, счастливой и очень подходящей парой… – Колька. – А то, – спокойно отозвался он, поддергивая на плече автомат и крепче прижав к себе печальную Лидку. – Раде. – Спасибо, – искренне сказал македонец. Зорка перекрестилась, но глядела на своего парня с гордостью. – Игорь, – равнодушно отозвался Басс, ободряюще кивая Ингрид. И сразу отошел с ней куда-то к мачте. – Олег. Крыгин никак не подал виду, что услышал, но до меня донеслось, как он чуть позже шепнул Ленке: «Поможешь собраться». – Димка. – Да, хорошо, – кивнул тот, закладывая большие пальцы рук за пояс. – Все. Остальные плывут, – сказал я. И ушел в каюту. * * * Самое странное, что «бури» не было. Я сидел в каюте и ждал ее, а ничего не было, и до меня дошло, что там, снаружи, все уже просто собираются. Наверное, «вступительное слово» получилось у меня внушительным. Но ко мне не пришли ни Танюшка, ни Сергей. И это почти пугало. И, чтобы избавиться от страха, я пошел делать дела… Ясо на мое предложение остаться замотал головой и, не став ничего слушать, убежал от меня. Йенс выслушал. Хмыкнул. Посмотрел на небо. И спросил: – Ты знаешь, что такое Гьелль? – Знаю, – вздохнул я. – Я читал книжку про богов Асгарда в детском переложении. Река в царстве мертвых, вода которой несет ножи. Йенс кивнул и ушел. Как-то так получилось, что уже через час собирать стало нечего, все, кто должен был плыть, собрались у спущенного в лодку, которую уже давно опустили на воду, трапа. И стало ясно, что пора отправляться. Танюшка принесла мой вещмешок, бросила к моим ногам, посмотрела вокруг… и, как и большинство девчонок, повисла у меня на шее. Ее губы уткнулись мне в ухо. – Ты не смеешь не вернуться, слышишь? – ровным голосом сказала она. – Я вернусь, – так же ровно ответил я. И не стал ничего объяснять, просить прощенья, вообще что-то говорить. Вместо этого я поцеловал ее – в губы, в глаза, в губы… и, отстранившись, надел ей на руку свои часы… и снова поцеловал в губы, в губы, в губы, в губы… – Все, иди. – Она оторвалась от меня и со стоном отвернулась. Я сделал два шага – и наткнулся на Сергея. Около трапа была сумятица, и он показал глазами, что надо отойти. Мы отошли за мачту – и я получил удар в грудь, бросивший меня на нее: Сергей стоял напротив меня с поднятыми кулаками, весь ходя ходуном. Я перевел дыхание и, улыбнувшись, встал прямо. Сергей размахнулся… и не ударил. Его рука упала. – Как ты мог?.. – с мукой спросил он. – Ну как же так?.. Мы же… мы с тобой… – Сергей, – прервал я его, – представь себе: мы выходим – а корабля нет. В прошлый раз я был уверен, что Вадим и Джек его доведут и сохранят… его и всех на нем. А сейчас?.. Йенс?.. Но ведь ты сам сказал – мы с тобой. Мы не с ним, Сергей. Значит – только ты. |