Онлайн книга «Не остаться одному»
|
Аппалачи не очень были похожи на горы в обычном понимании этого слова. Из бесконечных долин, густо заросших лесом, поднимались хребты и перевалы, тоже с деревьями, но редкими. В долинах текли речушки – притоки Огайо – и сбегали со склонов многочисленные ручьи. Помимо всего прочего, эти места кишели жизнью. Утром четвертого дня я задумался – во время завтрака – о том, что мы опаздываем с зимовкой. Задумался так глубоко, что слабо воспринимал окружающее. В таком состоянии я вполне мог исполнять обычные обязанности, но не более того. – Олег! Это слово и вывело меня из обалдения по поводу зимовки. Мы уже часа два шли по берегу ручья. Я вскинул глаза – на меня чуть ли не с сочувствием смотрела Ленка Власенкова. – А? – встряхнулся я. – Тебя зовут, – мотнула она головой. – Вон орут. Перед нами была большая – метров триста – луговина, на противоположном конце которой поднимались пологие холмы, в свою очередь, в нескольких местах увенчанные каменными клыками. Между двух таких «клыков» стоял, размахивая рукой, Димка. Увидев, что я смотрю в его сторону, он поднес пальцы ко рту и засвистел так пронзительно, что эхо мячиком отскочило от леса за нашими спинами и заметалось по луговине. – Олег!!! – донеслось до нас. – Иду! – заорал я в ответ, поднимая руку… …Весь передовой дозор, согнувшись пополам, заглядывал в полукруглый арочный вход, на две трети заплетенный уже отзеленевшим диким виноградом. Вход располагался прямо в основании каменного столба, как дупло в траченном кариесом зубе. Вокруг лежала широкая площадка, со всех сторон обрывавшаяся на глубину восемь-десять метров в ручей – только в одном месте тропинка вела через него, круто поднимаясь. Из пещеры тянуло теплом и не пахло зверем. – Факелы давайте! – крикнул я, чуть повернувшись через плечо. – Удачное место? – гордо спросил Ян. Оказывается, неистребимый инстинкт карпатского горца завел поляка сюда ради интереса. – Кажется, да. – Я рывком сдернул виноградную занавеску. – Но интересно, почему оттуда тепло-то? – Скорей всего, термальные источники, – это сказала Танюшка, взобравшаяся к нам. – Центральное отопление. – Сыро будет с таким отоплением, – возразил Димка. Снизу передали охапку наскоро, но умело сделанных факелов. Видов уже стучал кресалом, выбивая искры, и скоро от первого занявшегося факела разжигали остальные, раздавая их по рукам… …Сразу за входом, без коридорчиков или переходов, располагался небольшой зал – где-то шесть на шесть, высотой метра два, с сухим песчаным полом. Я услышал довольный вздох Ленки Власенковой и про себя согласился – комнатка для проживания была идеальной. Дальше вел еще один проход – тоже арка в стене – и мы, пройдя в него (пригнувшись, иначе никак), оказались в маленьком «тамбуре», где голова практически чиркала о потолок. Тут было почти душно – влажным теплом тянуло из проходов в стене. За одним, куда мы сунулись, оказался тупик с трещиной в полу. Оттуда шло тепло, но сухое («Сортир», – сказал кто-то, и я мысленно согласился опять). За вторым коридор довольно круто уходил вниз, и половина наших воинов во главе с Андреем полезла туда, а я с остальными отправился в третий – последний – проход. Мы сразу застряли в коротком широком коридорчике – спереди слышались какое-то шуршание, вздохи и побулькивание, которые лично у меня вызвали ассоциации со скопищем огромных насекомых. Я застыл. Другие тоже остановились, но Зорка вдруг рассмеялась (откликнулось эхо) и сказала: – Эх, вы, храбрецы! Это же вода!.. Через большой зал – дальнего конца не достигал свет факелов – бежала в мелком каменном ложе широкая река. Слева под стеной бурлили несколько ям с кипятком, а справа из-под стены выбегал ручей, вода в котором была ледяной. В речушке же она оказалась горячей – очень, но рука терпит, а у того места, где в нее впадал ручей, – прохладней. – Баня и родник, – заявил я. – Это клад. Ян, я тебе благодарность в личное дело впишу. – На лоб синими буквами, – хихикнул довольный поляк. – Эй, а тут раньше жили! – подал голос Сергей. Он стоял у стены, водя факелом вдоль нее. Свет выхватывал из темноты строчки выбитых в камне букв. – По-английски, кажется… Точно! – он помедлил и довольно бегло перевел: – «Пятое января 1692 года…» сколько завитушек… тут имена и фамилии… сорок пять человек… «Уходим завтра на прорыв. Запасы берем с собой, раненых тоже не оставим. Если ударим внезапно – прорвемся, есть все шансы. Да будет с нами Святая Троица, Дева Мария и Святой Георгий, покровитель доброй Англии». А вот тут еще, смотрите!.. И еще, только уже по-русски!.. А вот еще, дата времен войны, какой-то Лотар Брюннер… Олег, это не тот, про которого ты говорил? – Да, он, – я подошел ближе, с уважением окинул взглядом надписи. – Мемориальная стена… Все, зимуем. Хорошее место! – А я прямо сейчас нас увековечу. – Сергей достал складной нож, всаживая факел в трещину на стене… – Там ледник, – Ленка чихнула, почесала нос. – Крутой спуск со ступеньками и ледник. Кувшины – хорошие, но пустые. По мелочи кое-что. По-моему, тут стоит зимовать. – По-моему, тоже, – согласился я. – Ну что, тогда прямо сейчас начнем готовиться… Давай, Лен, бери все в свои руки. Глаза нашего завхоза загорелись хищным азартным огнем фанатика. Я понял, что в ближайшее время Олег Крыгин останется в одиночестве и днем, и ночью – Ленке будет не до него. Зато нас она замордует, иначе не скажешь. Кулацкие у нее гены, иначе не скажешь. – Надо будет очень постараться, – вдохновенно заговорила она, – пока еще снега нет, да и дни теплые совсем… Я постарался перестать слушать. * * * На этот раз меня «прижало» на охоте. Я огибал здоровенный муравейник, обитатели которого уже запечатали на зиму все входы и выходы, когда все вокруг вдруг понеслось с невероятной скоростью – вниз и вперед. Остро кольнули глаза искры звезд. Почти неосознанно я вскинул над головой сложенные «лодочкой» руки, ощущая, как некая бездушная сила разворачивает меня вокруг оси… Солнце выкатывалось над горизонтом, похожим на чашу, потом начало опускаться, и я увидел летящую мне в лицо Европу. Это было так дико, что я зажмурился, а когда через миг заставил себя открыть глаза – на меня надвигалась Скала. Еще секунда – и я увидел подземную гавань и оба драккара Лаури, лежащие на берегу… а в следующее мгновение я понял, что Скала пуста. Не опустошена, нет – именно пуста, покинута… Первое, что я увидел, рухнув обратно к муравейнику, – острие самодельного копья, покачивающееся перед моим левым глазом. – Да ну нафиг, – заметил я, не пытаясь отстраниться. Копье сжимал – излишне сильно и нервно – мальчишка на год-два старше меня, одетый в яркую куртку с откинутым капюшоном, джинсы и высокие кроссовки, слегка веснушчатый, бледно-рыжий, с испуганными голубыми глазами. Руки у него дрожали. – Глаз выколешь, – дружелюбно добавил я, перейдя на английский. – Тебя как зовут? |