Онлайн книга «Шаг за грань»
|
Даже тогда мы будем себя вести так, словно отдыхаем на природе. Подавитесь. Подавитесь… …Как тошно, как противно, как хочется домой, как все безнадежно… …Подавитесь, гады. И снова звонко солирует одиннадцатилетний запевала-англосакс, Дигги: А вот скажем, сторк один однажды Взял, завел себе собачку — Ни фига и не собачку, просто слэйвера большого! Через месяц тот ему наскучил, И сторк послал любимца в жопу! Но слэйвер – персонаж реальный, Он понимает все буквально! Строй покатывается… …Лешка, как и обещал, вышел на работу – ночи хватило, чтобы организм как следует над собой поработал. Но о своем решении, если честно, пожалел сто раз в первые же два часа ползанья по грязи. Работа была простой – заламывай листья на невысоком – по колено – иссиня-зеленом кустарничке, чтобы сок уходил не в листья, а в корневище. Но тело забунтовало даже не от монотонности – окапывать картошку на участке занятие тоже не разнообразное, – а главное от осознания, на кого он работает. Хотелось распрямиться, плюнуть и заорать, чтобы… – Ну-ка, – по соседней борозде его нагнал Борька. – А что это у тебя лицо такое, как будто тебя злоехидное пресмыкающееся в пятку ужалило? Борька был постарше Лешки, как и Олег, уверенный, очень спокойный. Даже не поверишь, что не дворянин. Правда, отец говорил, что наступит время, когда дворянами – в смысле умений и возможностей – станут просто все. И эти умения и навыки будут намного разнообразней и ярче, чем у современных дворян. Лешке тогда было девять или десять лет, ему стало жутко любопытно – а что будет потом?! Отец покачал головой и честно сказал, что просто не знает. Но, наверное, что-то интересное. В будущем могло быть только интересное. Четырнадцать лет Лешка рос с этой твердой уверенностью. Чтобы оказаться на этой плантации – ра… рабом, рабом, рабом! – Ясно, – Борька шел по соседней борозде, не обгоняя. – Смотри-ка… вот так надо. Мы! – пальцы Борьки заломили лист – почти яростно. – Их! – хрустнул другой лист. – Разобьем! – хрустнул третий. – А ну – попробуй. Попробуй. Лешка недоверчиво усмехнулся. И заломил лист: – Мы… – Не так! Мы! Ну?!. …Мы. Их. Разобьем. Мы. Их. Разобьем. – Мы! Их! Разобьем! – цедил Лешка. И сердито посмотрел на Олега, который, подойдя, хлопнул его по спине – с улыбкой: – Разгибайся! Обед, часок можно отдохнуть. Лешка разогнулся с трудом, стиснув зубы. Постоял, покачиваясь, прогоняя из мышц и связок нудную боль. Олег смотрел серьезно, кто-то из мальчишек – они брели к краю поля, где виднелся подъехавший фургончик – остановился и окликнул: – Помочь?! – Доведу, – Олег и правда повел Лешку, приобняв за пояс. – Сейчас отлежишься, поешь, потом массаж тебе сделают. – И ванну, – попросил Лешка. Олег хмыкнул: – Ага, значит, отходишь, – и подмигнул. – А такую песню знаешь? – и он без малейшего смущения на все поле пропел: Не спи, горнист, не спи! Не все еще окончились бои… Нас ждут сраженья будущих веков, Два полюса и шесть материков! И ему тут же откликнулись голоса – только что стоявшие в очереди к фургончику ребята поворачивались и подхватывали, как самое обычное дело: Не спи, горнист, не спи, горнист, не спи! И веру в наше братство укрепи. Предательство для нас страшней всего — Один за всех и все за одного! – Знаю, конечно, – Лешка заставил себя совсем выпрямиться и продолжил: Зови, горнист, на подвиги зови Во имя нашей дружбы и любви. Для юных время звездное пришло — Один за всех и все за одного! Труби, горнист, труби! Надежда загорается вдали… Клокочет в медном горле у трубы Бессмертная мелодия борьбы! [25] – Эхой! – донеслось с английской половины поля. И отозвались голоса: Небо молнией расколото Гневом северных богов. Кровь восстала против золота, И мятеж ее суров. Звонче, колокол восстания! Выше, всполохи знамен! Мы промозглого отчаянья Вновь штурмуем бастион. Сокрушит громовым молотом Крепость вражью Тунор-Тор. Кровь восстала против золота, Кровь выносит приговор! [26] – Эй! – заорали с русской половины поля в ответ, махая руками. Охранники на дамбах, до этого державшие оружие у ноги или прохаживавшиеся туда-сюда, взяли его на изготовку. Олег сплюнул. И помог Лешке, последним рывком выбравшись на сухое место, сесть. – Сиди, обед я сейчас принесу… – и, сделав пару шагов, обернулся: – Мы их разобьем, Леш. Разобьем. * * * Возвращения с работы старших младшие всегда ждали, сидя возле своего блока. Все игры, все разговоры прекращались – сидели и смотрели на ворота. А потом просто бросались – бросались навстречу входящим, вопя каждый свое, и на какое-то время плац просто превращался в бурлящее, смеющееся, галдящее месиво. Лешку не встретили. И он испуганно озирался, готовый закричать в голос, заметаться, забегать, потому что все уже разошлись, а сестренок не было… и в груди рос мгновенно образовавшийся ледяной камень ужаса… но тут подошедшая девушка – ослепительно-холодная красавица, Лешка прямо обомлел – улыбнулась: – Ты новенький? Твои сестрички в блоке, нельзя сразу столько на здешнем солнце. Я сейчас их пришлю. Или сперва сходишь помоешься? – Я… нет, пусть сюда бегут, – Лешка невольно проводил девушку взглядом – она шла, как юная принцесса в плену у дикарей – уверенная в том, что ее честь и достоинство всегда будут с нею, как бы ни жалила судьба. Но уже через полминуты Лешка о ней постыдно забыл, потому что… – ЛешаааААА!!! – С этим воплем выскочившая первой Юлька рванула через двор к брату. Лешка присел, улыбаясь, расставил руки, а взглядом искал вторую сестренку. То, что произошло потом, не разобрал толком никто. Охранники смотрели внутрь двора, и, конечно, все пленные, кто был снаружи, тоже смотрели на то, как несется к брату девчонка. Сверху на раскаленный квадрат двора пала визжащая молния. Вихрем рвануло от машущих здоровенных кожистых крыльев… …Лауно – летающие ящерицы – падальщики. Как и все падальщики, они трусливы. Но лауно размером с земного кондора, у него – когти и полная зубов пасть. Они отлично видят и, бывает, нападают на небольших живых существ. |