Книга Ненастоящий полковник, страница 24 – Вячеслав Жуков

У Семина все по-другому. Можно было назвать это бардаком, но Туманов выразился более мягко, сказав:

– Ну и неразбериха тут у тебя.

И тем не понравился главному эксперту.

Он зашел к капитану узнать результаты экспертизы по Шарову. И Семин минут десять рылся в папках, отыскивая нужную бумажку и рыча при этом на Туманова:

– Думаешь ты один такой? Тут минуты не посидишь спокойно. Одному надо то, другому это. А нас всего, я и два лейтенанта. Не успеваем ни черта. Вчера подал рапорт в кадры, чтобы расширили численность в отделе. Да где же у меня это проклятое заключение, по этому Шарову. Специально ведь приготовил для тебя. На глазах было.

Федор усмехнулся, тронутый такой заботой.

– Ну, раз приготовил, давай? – сказал Семину, заметив, как тот смутился. Подцепил его майор.

– Вот мать иху. Наверное, кто-то из помощничков покопался здесь. Сейчас найду. Подожди немного, – заверил капитан.

– Немного, это сколько? – спросил Федор, ни коим образом не собираясь ущемлять самолюбие капитана Семина. Просто надоело стоять и ждать. Никогда не предполагал, что в стенах собственного кабинета отыскать бумажку, большая сложность. Уже и пожалел, что заявился сюда сам. Надо было послать Грека. Он бы скорей нашел общий язык с этим угрюмым Семиным. А теперь, кажется, и без того неважнецкие отношения с главным криминалистом и вовсе дали трещину. Семин поднял на Федора красное лицо и проговорил раздраженно:

– Думаешь, ты один занятой, да? А я тут без дела сижу, да? Вон тут у меня, сколько всяких этих экспертиз, – показал он толстенную папку, набитую бумагами. – Попробуй, отыщи вот так сразу.

Федор поморщился. Раздражал его этот капитан. Говорили до прихода в управление уголовного розыска, Семин работал где-то на периферии. Федор не уточнял, где. Его это не интересовало. Видно там объем работы был намного меньше, и не было такой спешки, как у них в управлении. Семин хоть и старался, но все равно затягивал с экспертизами. А оперативникам тянуть было нельзя.

– Ты вот что, Семин, – стараясь сдержаться от грубости, сказал Федор, – сбавь громкость на полтона. Понял? Я не думаю, что ты тут сидишь без дела. Только тебе не мешало бы, наконец, разобраться в своем хозяйстве.

Капитан раскрыл рот, хотел что-то ответить, но Федор так на него взглянул, что рот у Семина сразу закрылся.

– Я буду у себя. Когда найдешь заключение, пришли своего помощника. Пусть пробздится. А то уж, наверное, засиделись они у тебя, – сказал Туманов, глянув на приоткрытую дверь соседнего кабинета, откуда доносился заливистый смех лейтенантов. Федору показалось, что они травят друг другу анекдоты. Хлопнув дверью, майор вышел.

Стоило Федору войти в свой кабинет, как Грек пристально глянул на него, потом спросил:

– Ну, чего там по экспертизе?

Туманов махнул рукой.

– Этот раздолбай, Семин никак не может отыскать заключение.

Грек понимающе кивнул, сказав:

– Драть надо этого Семина, как сидорову козу. Чтоб шевелился.

Ваняшин ничего не сказал. Сидел и перелистывал страницы уголовного кодекса. Федор посмотрел на него и ничего не сказал. Зато сказал Грек, кивнув на увлекшегося лейтенанта:

– Изучает. Это ведь, Николаич, я его надоумил. Чтоб знал наш Леха статьи, как библейские заповеди. Вот он и мучается, сердешный. При каждой свободной минуте в кодекс заглядывает. Ума набирается.

Ваняшин не вытерпел, бросил книгу на стол.

– Может, хватит, Сан Саныч? Достал уже своими подколами, – на повышенных тонах произнес Ваняшин, отсаживаясь подальше от Грека.

Но сам Грек мириться с таким неуважением не собирался. Добродушие в миг слетело с лица. Строго взглянув на молодого своего товарища, капитан сказал:

– А чего ты этот кодекс все мусолишь? Скоро до дыр протрешь.

– А тебе что, завидно? Возьми тоже почитай, если хочешь.

– Не хочу, – важно протянул Грек и тут же добавил: – Мы с Николаичем и так на зубок знаем основные статьи, по которым приходится работать. А лишним голову забивать ни к чему. Это тебе салаге…

Грек собирался сказать еще что-то, но тут дверь открылась, и в кабинет вошел Семин. Молча, кивнув усатому капитану и молодому лейтенанту, он сказал Федору:

– Вот заключение, – положил он на стол бумагу вместе с пачкой фотографий, на которых был запечатлен убитый Шарик, и больше не сказав ни слова, вышел. Пока Федор читал заключение, Грек разглядывал фотографии. Потом сказал:

– Не поскупился Семин на фотки, – собрал все фотографии в аккуратную стопку и подвинул ее Ваняшину, спросил у Туманова: – Ну, чего там, Николаич?

– Там полный мамаду и ничего такого, что помогло бы нам в расследование. Смерть Шарика наступила в результате ранения в голову, – ответил Федор, пробегая глазами по строчкам машинописного текста. – Пуля, застрявшая в голове, выпущена из пистолета «Макарова».

Грек вздохнул, разочаровавшись в результатах экспертизы.

– Да. Немного тут полезного, – сказал он, угадывая мрачное настроение майора Туманова. Федор отложил принесенное Семиным заключение и сказал:

– Ну, у кого, какие соображения?

Ваняшин уставился в лежащий на столе кодекс, как будто подсказка таилась в нем, и стоило лейтенанту его открыть…

Грек сверкнул на Федора своими черными прожигающими глазами, подумал немного и сказал:

– Мое мнение, надо работать с Зотовой. Вот чувствую, она причастна к смерти Романовского и своего любовника. Надо привезти ее сюда. Николаич, дай я с ней побеседую. У меня ведь глаза, как у гипнотизера. Гляну раз, и в самую душу, – рубанул рукой Грек по столу.

Ваняшин не удержался от смеха, а усатый капитан обиделся.

– Чего ты, Леха, ржешь? Не веришь? А зря. Вот Николаич знает…

Федор посмотрел в усатую морду Грека.

– У тебя была возможность отличиться, расколоть ее. Чего ж ты в телевизор пялился, когда я с ней беседовал, – напомнил Федор, но обескуражить, тем более смутить усатого болтуна ему не удалось.

– Так ведь понимаешь, Николаич, какое дело, телевизор мне мешал. Не давал сосредоточиться. Отвлекал. Да и ты тут под боком…

– Выходит, я тебе мешал? – возмутился Федор.

Как красная девица Грек опустил глаза, сказал:

– Ну не то, чтобы мешал, но все-таки. Мне ведь надо было сконцентрировать всю свою внутреннюю энергию и направить ее прямо в глаза Зотовой. А иначе нельзя. Как ты не поймешь.

Глядя, как заливается смехом Ваняшин, Федор тоже не выдержал, рассмеялся. А Грек обиженно посмотрел на обоих приятелей и сказал:

– Да ну вас, придурков. Ничего вы не понимаете в гипнозе. А я вот книжку прочитал, – достал он из внутреннего кармана пиджака тоненькую книжечку, показал Туманову, – что такие глаза, как у меня, обладают гипнотическим действием. Хотел попробовать гипноз на практике. Вот сидел, минут двадцать мысленно внушал Лехе, чтобы он дал мне закурить.