Онлайн книга «Подсадных уток убивают»
|
Сегодня ему не хотелось браться ни за что. После бессонной ночи он чувствовал себя разбитым. Сидел и уже выкурил не одну сигарету, а обычного облегчения не испытывал. В кабинет к нему зашел начальник отдела розыска майор Редькин. В милицию он пришел из агрономов, закончил академию, но кличка Агроном за ним так и осталась. Но майор дело знал. – Слушай, Алексей, – сказал он, поздоровавшись. Сонин отрешенно на него посмотрел. – Ну? – Что сказать-то хочу. Капитан подвинул Агроному свободный стул. – Садись и говори. – Ваню Гоцелаву ты сажал? Взгляд серых глаз капитана сразу сделался осмысленным. «Что это он заговорил про Ваню?» – Я его взял по сто шестьдесят второй, за разбой. Там ему от семерки шло. Но, может, судья на милость червонец выписал. Я не интересовался, – ответил он. – Разбой, говоришь? А сколько он отсидел? Сонин наморщил лоб, прикидывая. – Так. Да, думаю, года три он уже отмотал. А что ты им интересуешься? – Капитан уже смекнул, что весь этот разговор про Ваню не просто так. Агроном взял со стола пачку сигарет и тоже закурил. Все это время Сонин терпеливо ждал, когда он соблаговолит ответить. – А то интересуюсь, что твой Гоцелава на свободе уже целый год. Сонин даже рот раскрыл, с трудом воспринимая то, что ему сказал майор Редькин. – Постой, как на свободе? Ему минимум семерик должны были дать. – Какой семерик? А три года за глаза не хочешь? Капитан смотрел на Агронома оторопело, забыв про дымящуюся сигарету. – Пошел не за разбой, а за грабеж, милок, – пояснил Редькин. – По сто шестьдесят первой? – Сонин наконец вспомнил про сигарету, когда она стала жечь ему пальцы, и притушил ее в пепельнице. – И получил по минимуму. Три года. Так что теперь он на свободе и, мало того, уже совершил преступление. – Опять разбой? – спросил Сонин, переварив услышанное. Майор покачал головой: – Нет. Но это не меняет сути дела. В общем, слушай, только что пришла женщина и сделала заявление на Гоцелаву. – Изнасилование? – Что, – продолжил майор, не обращая внимания на вопрос капитана Сонина, – вышеназванный гражданин пытался ее задушить. – Даже так, – вставил Сонин. – Да. И у нее на шее остались кровоподтеки от его пальцев. – Что, что, а отпечатки он обязательно оставит. Ты же знаешь его силу. Его и впятером не заломать, – сказал Сонин, припоминая, каким хорошим боксером был Гоцелава. Но, как часто случается со спортсменами, избрал другую дорогу в жизни, найдя применение кулакам не для состязаний, а для выколачивания денег. А дальше пошло. Один срок, потом второй. Последний раз он должен был сесть надолго, но, видно, деньги сыграли не последнюю роль в судьбе авторитетного преступника. – Это еще не все, – сказал майор, готовя очередной сюрприз и ожидая реакции Сонина. Но Сонин не стал лезть с расспросами, посчитав, что майор сам все расскажет. И Редькин продолжил: – Он взял в заложницы женщину, с которой сожительствовал, и грозится придушить ее, если не дадут денег. Капитан удивленно посмотрел на Агронома. – А кто должен платить? Уж не я ли из своей зарплаты? Не обратив внимания на иронию капитана, необидчивый майор продолжал: – Деньги он требует с женщины, у которой жил. Она сейчас сидит у меня в кабинете, – сообщил Агроном. – А она что, миллионерша? – Торгует на рынке. Впрочем, может, и миллионерша. Я не знаю, да сейчас речь не об этом. Я вот подумал. У тебя ведь три трупа. И все задушенные – женщины. Смекаешь? Сонин смекнул и сказал, не давая майору продолжить: – Мысль твою я понял. Но это не тот случай. Даю гарантию. Тех трех нашли в лесу. От города почти километров за тридцать, если не больше. А Гоцелава не водит машину. Улавливаешь? У него дрожат руки. Последствия бокса, вина и наркотиков. Уверен, что он и сейчас требует деньги только для наркоты. – Да они там, видать, все колются. И у заявительницы на руке я заметил следы от иглы. – Очень даже может быть. Ей сколько лет? – спросил Сонин, никак из всего этого разговора не уловив для себя главного – зачем пришел Редькин? Только не для того, чтобы убедить Сонина, что Гоцелава сделал ему пару трупов, хотя все может быть. – Ей – сорок три года. – А дочке? – спросил Сонин. Редькин от удивления вскинул брови. Сонин даже поморщился, такая привычка была у генерала Фенина, и кое-кто из приближенных старательно копировал его. – Откуда ты узнал, что заложница – ее дочь? Я, кажется, тебе этого не говорил. – Просто догадался. Интуиция. Так сколько дочуре годков? – Мамаша говорит – двадцать, – ответил Редькин. Лицо его стало серьезным. Сонин догадался: «Сейчас перейдет к главному». – Тогда понятно. Гоцелава сожительствует с обеими: и с мамой, и с дочуркой. Вот так. Редькин встал, прошел к окну и посмотрел на улицу. Сонин заметил, что майор волнуется. – Наши сотрудники уже выехали по адресу. Но никакие уговоры не помогают. – Он обернулся, посмотрел Сонину в глаза. – Гоцелава может убить женщину. – Ты хочешь, чтобы я из своей зарплаты выдал ему требуемую сумму? Редькин покачал головой: – Нет. Говорят, он тебя уважает, как порядочного мента. Сонин чуть не сплюнул себе под ноги, так сделалось противно. – Мент не бывает порядочным. И не должен им быть. Редькин спорить не стал, хотя насчет порядочности у него было свое устоявшееся мнение. – Иначе он никого не посадит. Просто не сможет, – продолжил капитан, не услышав возражений. – Пусть так… Но… – Ты хочешь, чтобы к нему пошел я и поговорил с ним? – Надо попробовать. Может, удастся все же его уговорить. Комната с одним окном, стрелять туда сложно. Ты же знаешь, Гоцелава на все пойдет. И задушить женщину ему раз плюнуть. – Знаю. Но точно так же он может придушить и меня. Мне с ним не справиться. Он сильнее. – Если что, стреляй на поражение. – Хорошенькое дельце, стреляй. А если у него в руке не будет оружия? Как я объясню прокурору, что стрелял в целях самообороны. – Не беспокойся. Тебе ничего не придется объяснять. Мы тебя прикроем, и все будет нормально, ты, самое главное, заговори его, чтобы отвлекся от окна. А дальше будет работа спецназа. |