Книга Дневник налетчика, страница 4 – Дэнни Кинг

Точно так же бывает, когда вы пытаетесь приручить тигра.

Только поймите меня правильно: я в жизни не ударил женщину. Нескольких пристрелил, но не бил никогда.

Я схватил сумку, однако Мелвин отпрянул, вцепившись в нее изо всех сил, и заорал:

— Нет! Нет! Нет!

— Пора! — рявкнул Винс. — Хватай эту проклятую сумку!

Я попытался ее отобрать, но Мелвин не сдавался.

— Ты ее не получишь, — прорыдал он сквозь слезы, текущие по щекам.

— Отдай ему сумку! — кричали ему все хором. — Отдай!

— Нет, не отдам, не отдам, не отдам, — повторял Мелвин, в то время как я пытался ослабить его железную хватку.

Все глядели на нас не отрываясь. Гевин с Винсом орали, чтобы я поторопился, я осыпал Мелвина оскорблениями, но он держался, как стойкий оловянный солдатик. Я обернулся на Гевина. В глазах его застыла жуткая злоба, и я не мог понять, на кого он так зол — на меня или на Мелвина. Очевидно, на меня, быстро решил я.

Он злился потому, что я не мог отобрать сумку. Он злился потому, что я не справился с заданием. Он злился потому, что я снова его подвел.

Мелвин выдрал сумку из моих рук и судорожно прижал к груди. Вам, очевидно, в жизни тоже встречались придурки. Круглые и безнадежные. Не стоит искать какие-то причины или объяснения их поступкам — они просто придурки, вот и все. Такими они родились, такими и умрут. Тут уж ничего не попишешь. Мелвин был придурком. Но мне-то что делать? Пристрелить его?

Конечно! А что же еще?

И я выстрелил.

Я грабил банк с оружием в руках, а он встал на моем пути. Чего, собственно, он ожидал?

Не знаю, убивали вы кого-нибудь или нет, но самый потрясающий момент — это когда жертва через полсекунды после того, как пуля входит в плоть, с ужасом осознает происходящее. «Бог ты мой, меня застрелили! Это плохо. Как бы я хотел вернуть время вспять!»

Лицо у Мелвина застыло, как на снимке. Классный момент для «кодака». Жаль, что у меня не было фотоаппарата, иначе я обязательно щелкнул бы его. Хотя присутствующие, наверное, сочли бы меня несколько бессердечным.

Сделав пару неуверенных шагов назад, Мелвин рухнул навзничь. Лицо его побелело от шока прямо на глазах, а под коленом, куда попала пуля, появилось большое бурое пятно. Посетители ахнули, кассирша взвизгнула, а блондинка с большими сиськами чуть не впала в экстаз от желания поиметь меня.

Вырывая сумку из его уже ослабевших рук, я приготовился к тому, что он по-прежнему будет сопротивляться, однако мысли Мелвина были заняты другим, и он почти не обратил на меня внимания. Я бросил добычу Гевину поверх экрана и быстренько перемахнул через него сам. Никто не пытался меня остановить. Все отводили глаза. Теперь они поняли, что со мной шутки плохи. Я вдруг стал самым страшным и опасным для них человеком.

Меня внезапно зауважали.

Когда мы выбежали из здания и сели в машину, мне даже уезжать не хотелось. Звучит странно, я согласен, но в крови у меня бурлил адреналин, и больше всего я жаждал вернуться обратно и напугать этих людишек еще сильнее.

Гевин вернул меня на землю, выхватив у меня из рук пушку и сдернув маску.

— Ты подстрелил его, черт возьми! — грозно рыкнул он на меня.

Не знаю почему, но я вдруг брякнул:

— Прости, Гевин! Не говори маме, ладно?

Гевин, Винс и Сид заржали, как сумасшедшие, и до меня лишь через пару секунд дошло, что они смеются не надо мной, а просто от радости. Они радовались, что сумели улизнуть из здания компании, что в машине у них набитая бабками сумка и что новичок из шкуры вон лез, стараясь справиться с заданием.

Да, меня и впрямь зауважали. Причем не только те фраеры, но и моя банда. А это было для меня важнее денег.

Спасибо тебе, Мелвин, придурок мой ненаглядный! Где бы ты ни был — спасибо тебе!

Легавые были повсюду. Они предъявляли в громкоговорители ультиматумы, вооруженные отряды занимали позиции спереди и сзади. Заложники, чувствуя, что им предстоит, впали в панику; один или два, самые религиозные, перекрестились.

— Это ваш последний шанс! — крикнул начальник полиции. — Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!

— А пошел ты! — услышал он в ответ.

Ж-жах! Первый баллон со слезоточивым газом разбил окно и покатился по полу.

— Ложись! Ложись! — крикнул кто-то.

Двери слетели с петель, легавые бросились внутрь, стреляя во все стороны.

И тут вдруг Гленн Клоус заявила Майклу Дугласу, что она беременна, что декоратор напрочь раскурочил чей-то дом, а «Уэст Хэм» [1] вырвался в Блэкберне [2] вперед.

— Переключи обратно! — сказал я. — Хороший фильм!

— Он мне надоел, — ответила Дебби.

— А мне плевать! Включи фильм, я сказал!

— Я хочу пройтись, — заныла она.

— Иди, я тебя не держу! Только переключи канал и закрой за собой дверь.

— Крис! — начала она снова, но мое терпение лопнуло.

— Переключи канал! Живо!

Дебби неохотно подняла руку, нажала кнопку, надулась и замолчала. Хотя я знал, что это ненадолго.

Я уже говорил, что женщины, на мой взгляд, порочные и зловредные твари. Моя благоверная была наглядным воплощением этого тезиса. Дебора Уэллер — сокращенно Дебби — моя жена, партнерша и личная мучительница в течение последних девяти лет. Мы встретились в клубе, совладельцем которого был мой брат, в восьмидесятые годы. Она танцевала в клетке, демонстрируя свою плоть всем подонкам общества, а я частенько сиживал там, глазея на нее. Управляющий клубом Бенни как-то раз представил меня ей после закрытия заведения. Хотя это не совсем точно. Я должен был сказать так: управляющий клубом Бенни свел меня с ней, когда прослышал, что я хотел бы заработать в глазах Гевина пару очков в свою пользу. Не сказать, чтобы Дебби пришлось долго уламывать. Она знала, в каком месте работает и какие посетители ходят сюда по вечерам. Как только ей сказали, что я достаточно важный клиент, мне не пришлось даже звенеть монетой.

Говорю вам: с женщинами связываться опасно.

Самолюбию Дебби льстило, что она идет под ручку с местной знаменитостью, моему — что рядом со мной самая желанная женщина в клубе.

Хотя, если отбросить все это, я думаю, мы с ней созданы друг для друга. Видите ли, я парень не больно разговорчивый, а Дебби, как правило, очень трудно придумать, что бы такое сказать. Поэтому, когда мы определили границы наших отношений и поняли, что не обязаны надоедать друг другу до смерти мелкими сплетнями только для того, чтобы заполнить тишину, у нас все наладилось. Хороший секс, приятная жизнь и масса походов за покупками. Несколько лет мы были почти счастливы.