Онлайн книга «Сукино болото»
|
Рассуждал Радаев логично, наверное, все уже продумал. Возражать ему было трудно. Анна поникла, ее главная надежда рушилась. Она нервно закурила. – Как ты, наверное, уже понял, у меня к этой проблеме личное отношение. Я очень боюсь за сына, Павел. Раньше Максим таскал у меня из кошелька десятки, сейчас перешел на сотенные. Что будет дальше, когда подрастет, предугадать нетрудно. Тут, по-моему, два варианта. Либо будет воровать, либо ему будут платить. Поместить Максима в безвоздушное пространство я не могу. Значит, выход только один – попытаться изменить среду. Не думаю, что это невозможно. Люди, которым не нравятся банды, должны объединиться. И тогда банды, как говорит Ваня Томилин, зашатаются. Кстати, Ваня – это третий вариант. Он не захотел платить и не захотел мотаться. Он прямо сказал, что будет сам по себе. И – устоял. По лицу Радаева было видно, что он одобряет поведение Вани Томилина. – Ладно, – согласилась Анна. – Нет – значит, нет. Ты мне просто интересен. Немногие тут меняются в лучшую сторону. Как тебе это удалось? Или это разговор по душам? Павел улыбнулся: – Я сам во всем виноват. Только не надо думать, что я тут один такой. Все или почти все понимают, что сами были не правы. Просто об этом не принято говорить, каяться при всех. – Но эти «почти все» потом выходят отсюда и снова совершают, – возразила Анна. – Так люди вели себя всегда – грешили, каялись и снова грешили, – ответил Радаев. – Погоди, по этой логике ты тоже можешь снова совершить. – Все может быть. У меня неустойчивая психика. Я живу и, наверное, жить буду по понятиям зоны. Здесь, например, нельзя безнаказанно оскорбить человека. Если тебя оскорбляют, нужно ответить очень жестко, иначе в тебе не будут видеть человека. А оскорбить на воле – два пальца… Я должен буду ответить. Значит, почти наверняка снова сяду. Или, например, нельзя доносить. А по вашим законам недоносительство – преступление. Ну и так далее. Мы как бы в разных измерениях. – Как же ты собираешься жить, когда выйдешь? – тихо спросила Анна. – Мне надо уехать. «Ну, правильно, – подумала Ланцева, – для того, чтобы стать таким, как все, ему надо быть подальше от той среды, в которой он вращался. А я, дура, что делаю?» – Хорошо, – согласилась она. – Но позволь мне все-таки сделать это. Хватит, насиделся. – Вкусные пирожные, – отметил Павел. 24 апреля 2006 года, понедельник, утро Ланцева подошла к Сапрыгину после пресс-конференции. Губернатор пространно отвечал на вопросы, давал возможность толковать его слова на все лады и потом никогда не обижался на дилетантские комментарии журналистов. К тому же Анна чувствовала, что он выделяет ее из общей массы. Губернатор пригласил ее к себе в кабинет. Ему давно хотелось поближе познакомиться с этой женщиной, но проявлять инициативу было не в его правилах. Он только банально пошутил: – Жаль. Когда-то я был красив и молод, а теперь только красив. Ланцева решила расставить все по своим местам: – К людям власти я испытываю только возвышенные чувства, – предупредила она. Ей бросился в глаза портрет Путина. Очень уж маленький. И не над столом висит, а на другой стене. – Вообще-то, портрет президента не должен превышать размер почтовой марки, – весело сказал Сапрыгин. Он открыл бутылку французского вина, плеснул в бокалы, усадил Анну в мягкое кресло, погрузился напротив. И продолжал балагурить: – Люди, которым доверена большая власть, должны с первого взгляда угадывать человека. Любого, будь он ниже или выше их. И с первого взгляда определять, как с ним разговаривать. Что значит «руководить»? Это значит – знать слабости души человеческой. Кто сказал? Он был, конечно, мастером намека и подтекста, этот Сапрыгин. – Пушкин сказал. Поэтому я не предлагаю вам должность своего пресс-секретаря и никогда не предложу. Ладно, зачем я вам понадобился? Ланцева в двух словах объяснила суть дела. – Знаете, Анна, о чем чаще всего думает губернатор? Что делать? Вот и я сейчас думаю. Что делать с вашей идеей? Вы, однако, фанатичка. Ну да, без фанатизма разве чего добьешься? Вам мало банд? Хотите еще с этим зэком провалиться? – Хуже того, что уже есть, не будет, – ответила Анна. – Конечно, вами движет не корысть. Тщеславие? – Это надо для самоуважения, Валерий Дмитриевич. Сапрыгин пригладил красивыми пальцами белоснежные волосы и согласился: – Это правильно, только понимают это немногие. А Лещев в курсе? – Он еще не знает. – Ну, так не делается. Анна часто видела, какими глазами губернатор смотрит на Лещева. И поэтому смело спросила: – А вам так важно его согласие? Сапрыгин насмешливо посмотрел на нее. Еще не хватало, чтобы кто-то играл на его отношениях с подчиненными. – Вам трудно отказать, Анна. Вы вызываете безотчетное ощущение, что вы правы и все равно добьетесь своего, даже если будете действовать без поддержки. Я желаю вам успеха. Но вопрос решайте с Лещевым, только без оговорки, что были у меня. 24 апреля 2006 года, понедельник, после обеда Выслушав Анну, Лещев беззвучно матюгнулся, хотя был в хорошем настроении. – У тебя что, крыша поехала? Зэка на молодежь поставить! Над нами вся страна будет смеяться. Как ты могла до такого додуматься? – Николай Федорович, ситуация у нас нестандартная, значит, и методы должны быть нестандартными. Они спорили, когда зашел Царьков. Помощник быстро сообразил, о чем речь, и принял сторону мэра. Привел самый неотразимый довод – Рогов будет против освобождения Радаева. Ни одно серьезное дело не делалось в городе без одобрения банкира Рогова. А Радаев ограбил его банк. Какие дела могут быть с этим негодяем? Анна молчала. Действительно, куда она ломится? Эту стену не прошибешь. – Слушай, – неожиданно спросил Царьков, – неужели это сам Радаев предложил? – Ты его знаешь? – спросила Анна. – Знал. У нас, как в деревне, все знают друг друга. Мэр смотрел на Анну сочувственно. Другим уличные банды до лампочки, а она переживает. Но ссориться с Роговым ему ни к чему. – Я все же поговорю с Роговым, – туманно пообещал Лещев. – Может, он как раз не держит на этого Радаева зла. Но что-либо обещать, сама понимаешь, не могу. – Знаете, Николай Федорович, – сказала Ланцева, – женщины, как известно, живут чувствами. Так вот, интуиция подсказывает мне, что Радаев очень нам поможет. А какая у нас альтернатива? – «Спарта», – сказал Царьков. – Ремонт помещения идет полным ходом, штат подбирается. Я обещал тишину в городе – я это сделаю безо всякого Радаева. |