Онлайн книга «Дело о заикающемся троцкисте»
|
Надо найти его и получить с него расписку, что он нашелся и не хочет, чтоб его дальше искали. Такие требования у моего начальства. — Да? — разочарованно произнес Сергей. — Ну, значит, будем искать. Хотя этих садоводств — тьма-тьмущая. Значит, я заеду на следующих выходных? * * * "Он нежно приобнял ее за плечи, зарываясь в сноп ее пушистых светлых волос. «Милая», — прошептал он, прикасаясь губами к уху. От этого прикосновения сладкая нега пробежала по всему телу. Близость родного тела сводила с ума, бешено забилось сердце, его удары отдавались где-то глубоко внутри. Теплая волна, зародившись внизу живота, захлестнула все тело. Самойлов провел рукой по груди, нащупал упругий сосок и мягко сжал его. От этого осталось еще меньше сил удерживаться на ногах, голова закружилась и все мысли, которые тяготили меня в течение дня, мгновенно улетучились…" Внезапно раздался визг тормозов, и я едва не очутилась лежащей на капоте синей «копейки». — Коза! Смотри куда лезешь, дура! Вали отсюда! — высунувшись по пояс из окна, на меня орал водитель. Я глянула на светофор: красный. Оказывается, я, увлекшись сочинением новеллы, умудрилась вылезти на проезжую часть. — Извините, я задумалась… — Задумалась, интеллигенция сраная, а мне из-за этой курицы в тюрьму садиться. — Водитель ударил по газам и с ревом рванул с места. В расстроенных чувствах я добралась до работы. Водитель, так грубо вторгшийся в нашу с Соболиным интимную сцену, убил весь романтический настрой. Да и вообще желания работать не было никакого. Хотелось вернуться домой, потихоньку заняться домашними делами, пересадить филодендрон в большой керамический горшок и думать о том, какой будет моя новелла. Обнорский просил побольше эротики, ну так за этим дело не станет. Я даже подумывала, может, описать мое романтическое приключение с бизнесменом Гурджиевым? История о том, как я познакомилась с Жорой Армивирским, криминальным олигархом и авторитетным человеком, в клубе «Мата Хари», а потом встречалась с ним в его доме, будет не менее захватывающей, чем интрижки Завгородней. Толстая золотая цепочка, змеей притаившаяся на его широкой волосатой груди… А потом Гурджиева посадили, обвинив в похищении двух армян, потом, благодаря мне, эти армяне были найдены, и Жора вышел… Наверное, он знает, кому обязан своим освобождением. Может, правда, все это описать? Но я быстро отбросила мысль о том, чтобы Гурджиев вошел еще и в мою книжку. Хватит ему моей жизни. А в эротических сценах мне достаточно и Соболина. Только как новеллу сделать детективной? Детектив — это когда стреляют, убивают или, хуже того, титаническими умственными усилиями разгадывают загадки. Должна быть завязка, интрига, кульминация и так далее, в общем, почти как в школьном сочинении. Едва я успела прикоснуться к ручке двери в кабинет архивно-аналитического, как услышала за спиной голос живого классика: — А, мадам Соболина. Как у нас продвигается расследование пропажи этого, как его… алкаша? — Помаленьку… Такой ответ настораживает. Он приемлем для сотрудников районных отделений милиции, а в «Золотой пуле» ответ на вышеупомянутый вопрос должен быть либо «ускоренными темпами», либо, в крайнем случае, «по плану». — Андрей Викторович, дело в том, что я не считаю случай с пропажей Ягодкина подходящим для нашего расследования. Скорее всего, он живет в одном из садоводств Ленобласти и совсем не хочет, чтоб его находили. Он же алкаш, пропащий человек. Вот и пропал. И никакого криминала. Квартиру его никто не забирал… Давайте я займусь работой у Марины Борисовны. Обнорский сочувственно посмотрел на меня: — Откуда такая пораженческая позиция? «Нет криминала…» Наша задача состоит в том, чтоб найти криминал даже там, где его нет. Понятно? Работай, Соболина, работай. Классик уже повернулся, чтобы идти к своему кабинету, когда я сообразила спросить: — Андрей Викторович, а что такое интрига? То есть как она выглядит в новелле? — Интрига? Хм, ну это… — Обнорский что-то изобразил руками в пространстве, сильно напоминающее форму женского тела. — Ну… ну ты даешь, Соболина, не знать, что такое интрига. Спроси у Соболина, он знает. И не отвлекай меня по пустякам. Сдача новеллы — десятого, для тебя — пятнадцатого, потому что еще придется интригу искать. * * * Было одиннадцать вечера, когда зазвонил телефон. «Наверное, Соболина хотят», — лениво подумала я, уже лежа в кровати. Было слышно, как Соболин дошел до прихожей, взял трубку, затем раздалось его удивленное: «Аня, это тебя! Какой-то мужик». — Это Соболина. Слушаю, — я подбежала к телефону. — Здравствуй, Анечка, — раздался визгливый противный голос. — Угадай, как я узнал твой телефон? — Не знаю… — Я позвонил в Союз журналистов, сказал, что я твой младший брат из Белоруссии, вот мне и дали. Как дела? — Ничего, Вадик, я сейчас немного занята… — Я тут откопал такую вещь. Скинхеды готовят погромы, я к ним внедрился? Интересно? — Нет, я занимаюсь совершенно другим делом, розыском. — Кого ищем? — Пьяницу одного. — Какое агентство недвижимости оформляло его квартиру? — Не знаю, никакое. Мне специалист из «Китеж-града» сказал, что квартира на пропавшем не числится и она не могла быть поводом к убийству. — Откуда? — впервые за всю историю в голосе Тараканникова послышалась задумчивость. Я повторила. Минуту промолчав, Тараканников мрачно произнес: — Ну ты даешь. Так и до инфаркта недалеко. Подожди, я сейчас водки выпью. — В трубке раздался звон посуды, недвусмысленное бульканье и голос Тараканникова вернулся: — Ты знаешь, что теперь мне этим придется заниматься? Ты знаешь, что это за агентство? Там непонятно, кого больше, мошенников или убийц. В каком, говоришь, районе алкаш пропал? В Южном?? И менты не работают? Правильно, а зачем им работать, ведь их бывший сослуживец, господин Бардаков, теперь директор «Китеж-града». Там таких пропавших еще с десяток найдется. — Слова из Вадика вылетали с частотой пулеметной очереди. Я застонала. — Вадим, давай мы об этом завтра переговорим. И вообще, откуда ты все это знаешь? Позвони мне завтра на работу, было приятно поболтать, пока. — Я молниеносно бросила трубку на телефон и даже прижала ее, словно опасаясь, что оттуда снова прорвется голос Тараканникова. — Кто это был? — полюбопытствовал Соболин. Узнав, что чокнутый уголовник, он с досадой резюмировал: — Эх, не узнал я его раньше. А то бы он на всю жизнь запомнил, как звонить незнакомым людям в такое время. Теперь он и к тебе пристает. |