Онлайн книга «Сочинитель»
|
— Нет, старик, ты уж извини, я сегодня — пас… Грипп что-то никак не проходит… Ты поработай, если хочешь, я посижу, посмотрю. А потом в сауне вместе попаримся… — Вот уж фигушки, — рассмеялся Андрей. — Ты же знаешь — я ленивый, как барсук. Для меня каждый законный повод увильнуть от физической нагрузки — счастье. Так что давай-ка вместе в сауну… Никита усмехнулся — он вспомнил, как не так давно впервые привел этого «ленивого барсука» в динамовский спортзал — там как раз группа из ОМОНа тренировку проводила. Один из «омоновцев», узнав, видимо, журналиста, вызвал Серегина на спарринг-схватку. Звали этого парня Васей, и на своих плечах пятьдесят шестого размера он в служебное время носил сержантские погоны. Васины коллеги, предвкушая интересный спектакль, шутливо подбадривали стокилограммового сержанта — советовали ему сразу сдаться, а не то «корреспондент зашибет ненароком»… Андрей к этим шуточкам отнесся спокойно, быстро размялся и вышел на татами. Спектакль и впрямь получился интересным — Вася валял худощавого по сравнению с ним журналиста, как хотел. Вот только почему-то Обнорский подозрительно легко вставал после каждого броска или удара… Кудасову, с беспокойством наблюдавшему за спаррингом, в конце концов стало казаться, что Андрей просто забавляется, валяет дурака… Видимо, это понял и Вася, потому что он как-то очень завелся, глаза его налились кровью, и схватка мало-помалу перестала походить на тренировочный спарринг… А потом произошло что-то очень странное — когда сержант, взревев, поймал журналиста в «мертвый» захват левой рукой за шею и попытался добить Обнорского правой, Андрей остался на ногах, а вот Вася почему-то молча упал лицом вниз, словно абсолютно неодушевленный манекен. При этом никто из зрителей никакого удара, или тычка, или просто хоть как-то выраженного движения Обнорского — не заметил. Казалось, что сержант просто упал в обморок от перенапряжения. Журналист, кстати говоря, тоже не повел себя, как победитель — он удивленно посмотрел на зрителей и спросил, кивнув на неподвижное тело: — Чего это он, а, мужики? Мужики пожимали плечами, и только некоторые из них заметили веселых маленьких чертенят, прыгавших в глазах Обнорского… Кудасов, правда, был среди этих немногих. Вася очухался минуты через три, а потом долго ходил за Андреем хвостиком и просил «показать ту мульку». Журналист улыбался, виновато пожимал плечами и объяснял, что не понимает, о чем идет речь… С тех пор поединки Обнорскому никто не предлагал — он сам, по какой-то неизвестной Никите схеме, разминался, потом спарринговал немного с Кудасовым. И ни разу шеф 15-го отдела не увидел в его движениях чего-то, что отличало бы Андрея от обычного дзюдоиста, работавшего когда-то на уровне мастера спорта. Увидеть не увидел, а почувствовать смог — по глазам, в которых время от времени прыгали все те же веселые маленькие чертенята. Так что Серегин явно скромничал, называя себя «ленивым барсуком». В сауне, где кроме Кудасова и Обнорского никого не было, Андрей не стал тянуть кота за хвост и сразу перешел к тому «любопытному», что он приготовил для Никиты. — Стало быть в то, что ваш Ващанов — валет крапленый, ты по-прежнему не веришь? Кудасов, расположившийся на верхнем полке, внимательно посмотрел на журналиста: — У тебя что, новая информация появилась? Андрей скроил на лице смешную гримасу и покрутил растопыренными пальцами правой руки: — Информации новой нет, но есть конкретное предложение, чтобы ты сам мог убедиться в том, кто из нас прав — я или ты… — Какое предложение? — устало спросил Никита Никитич, вытирая пятерней мокрое от пота лицо. Обнорский ухмыльнулся: — Скажи, пожалуйста… Вот если в ваше Управление поступает информация о сходняке серьезных «авторитетов» — с участием Антибиотика… Кто-то будет заниматься этим вопросом? Кудасов пожал плечами: — Ну, по идее — мы должны проверить, мой отдел… Но, в принципе, могут и другим поручить. — Ага, — кивнул журналист. — Но все равно — кто-то среагирует… Особенно, если в информации будет сказано, что на сходняк, предположительно, люди с оружием съедутся, да в придачу ко всему там еще может и барыга обнаружится — с мешком на голове и утюгом на жопе… А? Никита Никитич нахмурился и наклонился к Андрею: — Ты что, располагаешь такой информацией? — Располагаю, — спокойно ответил Обнорский. Кудасов некоторое время молча смотрел на Серегина, потом вздохнул, снова вытер ладонью лицо: — И?… Андрей развел руками: — И я предлагаю, как у вас это называется — следственный эксперимент. Завтра утром я сливаю свою информацию господину Ващанову — а ты убеждаешься, что в том месте, которое я назову, не будет ни сходняка, ни барыги… А? Это тебе о чем-то скажет? — Возможно, и скажет, — после долгой паузы ответил наконец шеф 15-го отдела. — При одном условии — ежели и сходняк, и барыга должны были там быть на самом деле… — Ты мне не веришь? — удивился Андрей. — А зря… Я ведь тебе не чачу гоню. Кудасов покачал головой: — Слушай… Если ты действительно что-то знаешь, скажи мне сейчас. Ты… Ты можешь помешать серьезной работе. — Помешать? — округлил глаза журналист. — Это как же? Никита досадливо прикусил губу и опустил голову. Ну, надо же! Очень вовремя, что называется, Андрей свой сюрприз приготовил… Он, конечно, не врет, что-то ему действительно стало известно. Возможно, какой-то сходняк где-то намечается… И что? Криминалу там, как обычно, будет, скорее всего — ноль, а Палыча спугнуть можно… Спугнуть или прихватить? Нет, скорее всего — только спугнуть, тем более что Андрей «уперся рогом» и действительно решил проверку Ващанову устроить. Вот ведь… Кудасов вздохнул — не мог же он, в самом деле, объяснять Обнорскому, что через три дня должны были начаться плотные «мероприятия» по Антибиотику? Никита искоса посмотрел на Андрея и попытался «пробить» его на «слабо»: — Знаешь, что… Избитые истины про то, что любой лишний человек в оперативном процессе опасен для дела, я тебе говорить не буду. Мне сдается, что ты просто блефуешь… Не будет никакого барыги с утюгом, и сходняка не будет… — Правильно, — кивнул Обнорский. — Я тоже так думаю — не будет. А должны были бы быть… Никита Никитич вдруг завелся от очередной усмешки журналиста — нервы-то у него все-таки не железными были, заведешься тут, если целый день все как сговорились, по психике бьют. Кудасов сжал зубы, стараясь успокоиться, но раздражение унять до конца не смог: — Чему ты улыбаешься? Это что тебе — игрушки? А ты о человеке подумал — если это правда, что какого-то барыгу где-то держат? Может быть, ему срочная помощь нужна?! А ты тут в «проверочки» поиграть решил! Да если и на самом деле сходняк сорвется после твоего базара с Ващановым — это еще не будет означать, что он сорвался из-за Гены. Понял?! «После» и «потому что» — это разные вещи. |