Онлайн книга «Расследователь»
|
— Да, испугался. Не пророчества, конечно… — А чего же? — Того, что мы попали в поле зрения неких серьезных людей. По всей видимости — СТРУКТУРЫ. И люди из этой СТРУКТУРЫ намекнули нам… пока только намекнули. Артистично. Без дешевых звонков с угрозами… Так вот, нам намекнули, что наше расследование нежелательно. — А по телефону, — сказал Коля, — хуже? Менее артистично? — Прямолинейно. И, кстати, дает нам право поднять шум. А с гадалкой и шума поднять нельзя. Все скажут: совсем с ума сошли, шизанутой гадалки испугались… Согласись, что всерьез такое заявление не примут? Обнорский встал, прошелся по кухне с бокалом пива в руке, остановился у окна. Окно выходило во двор, открывая вид на крыши, усеянные антеннами. — Как сказать, — сказал Коля. — Возможно, что и примут. Обстановка складывается определенно истерическая. Тут всякое лыко в строку. Экстрасенсы изо всех щелей прут, как тараканы… Может быть, именно история с загадочной гадалкой пришлась бы ко двору. — М-да, — сказал Андрей и обернулся. — Сегодня-то она определенно была к месту. Только что мы «поручкались» с Горделадзе, а вслед за этим вылезла цыганка… Галина была почти в истерике. Предложила мне отказаться от расследования… Нормально? — Чего хочет женщина — того хочет Бог. — Но мы-то не женщины и дело бросить не можем. — Да уж. Назвался груздем — полезай в кузов, — сказал Коля. — А коли взялся за грудь — говори хоть что-нибудь, — подхватил Обнорский. — Однако ж и другое сказано: семь раз отмерь… — А вылетит — не поймаешь… Но важнее для нас сейчас другая истина: один в поле не воин. Надо подтянуть из Питера Зверева и Каширина. Думаю, пора «браться за грудь» плотно, бригадным подрядом. — Обнорский вернулся к столу, сел, поставил бокал. — Ты, Коля, свою линию — «политику» — продолжай, но необходимо, видимо, включать оперативные методы — анализировать распечатки телефонных переговоров всех причастных лиц, проверять биографии, выявлять компромат… Нам с тобой вдвоем это не потянуть. — Зверев, скорее всего, откажется, — ответил Повзло. — Он очень скептически отнесся к «делу Горделадзе» еще в наш первый приезд. — Вольному воля, — сказал Обнорский. — Принуждать не будем, но поговорить с Саней я попробую. В понедельник я все равно улетаю в Питер, у меня лекция в университете, и отменить ее я не могу. Вот тогда с Сашкой и поговорю. — Валяй… говори. Но он не согласится. — Посмотрим. А теперь расскажи-ка, как ты пообщался с господином Матецким, — сказал Андрей. — О! Матецкий — тот еще борец с оргпреступностью. * * * Леонид Семенович Матецкий встретил Николая радушно. В приемной борца с оргпреступностью тусовались, кроме секретаря, трое молодых людей с характерной внешностью. Коля был изрядно удивлен — в Питере и Москве показной бандитский стиль в одежде, прическах и манере держаться уже давно ушел в прошлое. А в приемной депутата Матецкого сидели откровенного вида бандюки. На посетителей походили мало — уж больно уверенно чувствовали они себя здесь. В приемной депутата Верховной Рады, тем более, депутата — члена Комитета по борьбе с оргпреступностью, таким типажам делать нечего. Но они, однако, дело себе нашли: двое играли в нарды, третий раскидывал картишки в компьютере. Помощник был вылеплен из другого теста, но именно он, а не братки, выглядел в приемной инородным телом. И приемная, и кабинет Матецкого были обставлены весьма шикарно. Можно даже сказать — неприлично шикарно. В кабинете обращали на себя внимание два огромных аквариума. Матецкий принял Николая радушно. В его демократически-деловой манере держаться человек не особо искушенный, пожалуй, ничего особенного и не заметил бы, но Николай Повзло был человеком искушенным. Он уловил и характерную «крымскую» речь, и криминальный налет… Поздоровались, познакомились. Не теряя времени (Депутатский шик: мое время принадлежит избирателям.) Матецкий поинтересовался целью визита иностранного журналиста. Очень спокойно поинтересовался, но Коля уловил фальшь в его голосе. — Горделадзе, — сказал Коля. — Расследуем дело об убийстве Георгия Горделадзе. — А у вас, Николай… э-э… — Степанович. — …Степанович, есть заказ на это расследование? — Разумеется. — Чей? — как будто безразлично спросил Матецкий. — Главного редактора нашей газеты «Явка с повинной», — совершенно серьезно ответил Коля. — А-а, — разочарованно протянул депутат. «А чего, — подумал Коля, — ты ждал? Что я тебе открою заказчика?» — А кто вас финансирует? — Есть такая детская книжка — «Денискины рассказы», — весело сказал Повзло. — Там в одном рассказе ребятишки спектакль ставили — «Смерть шпиона Гадюкина». Так вот, этот шпион говорит «нашему»: «Мы с вами недолго знакомы, но я вас очень прошу, дайте мне, пожалуйста, план аэродрома…» Матецкий юмор оценил, ухмыльнулся. — Пиар делаете? — Нет, пиар не делаем. Делаем расследования. — Значит, независимая пресса? — Независимая, Леонид Семенович. — Хорошо, хорошо… Рад за вас… А ко мне-то что вас привело? Я к «делу Горделадзе» никаким краем… — Мне компетентные люди посоветовали к вам. Вы, говорят, были с Георгием в хороших отношениях. — Это только некомпетентные люди могли вам такое сказать… Кто сказал-то? — Да уже и не помню. Кто-то из журналистской тусовки… — Наврали ваши «компетентные». Не был я с ним в хороших отношениях. Знаком — и все. Не более. — А я слышал, вы ему деньги ссужали. Матецкий поглядел на Колю внимательно, колюче: — Опять «компетентные» сказали? — Не ссужали, Леонид Семенович? Врут? — Ну… ссужал. Был такой факт. — А велика ли сумма? — Нет, ерунда. Мелочь. Говорить не о чем. — А все-таки? Это, надеюсь, не секрет? Матецкий взял со стола карандаш, легко слом его пальцами одной руки. — Какой же секрет? Тыщу баксов, — сказал он. Потом посмотрел на половинки сломанного карандаша и добавил. — Или две. — А он отдал? — Э-э… отдал. — Вы как-то неуверенно это произнесли. — Отдал, отдал… — сказал, раздражаясь, депутат. Швырнул сломанный карандаш на стол. Коля посмотрел на его сильные, «трудовые» депутатские руки. — Отдал он мне долг, Николай Степаныч. Мне долги всегда отдают. Я человек авторитетный. — Это хорошо. Но, коли вы дали покойному Горделадзе… — А почему покойному? Кто видел мертвого Георгия? — перебил Матецкий. |