Онлайн книга «Ребус. Расшифровка»
|
Серпухов: Этого держать!!! Мать вашу! Ружье где? Голос: Какое рыжье? Там ценностей не было! Какая гнида… Серпухов: Оружие!!! Голос: В смысле пээм? Серпухов: В смысле – олигофрены вы общественно опасные! Голос: Ой! Серпухов: Животное! Делайте что хотите – я даже не представляю, что врать!.. Леха выключил трубу, бешеными глазами посмотрел на Нестерова и скомандовал: – Поехали. – Куда? – К нам. – А что случилось-то? – По дороге расскажу. Все, рванули мотор ловить… За то время, пока Нестеров и Серпухов добирались до базы розыскников, Дима Травкин, с которым они не так давно расстались, носился по конторе, как раненный в жопу олень. Сначала он не без труда, но отыскал следователя. Как раз вовремя – тот уже складывал бумаги в портфель, собираясь уходить. Дима влетел в кабинет и заискивающим тоном, вкрадчиво поинтересовался: – Анатолий Анатольевич, а вы уголовное дело уже возбудили? – Уже возбудил… а обещанных пирожных не наблюдаю. – А кто знает? – Про пирожные – никто. – Да нет, я про то, что вы, мол, возбудили? – Во-первых, не «мол», – назидательно ответствовал майор. – А во-вторых – жена. – Так я же холост! – М-да, Травкин… Что-то ты сегодня малость того, тупишь. Моя жена. Она звонила, спрашивала, когда явлюсь. Я ответил, что возбужден и «под утро»… – И больше никто? – нетерпеливо перебил его Дима. Майор удивленно посмотрел на него поверх очков: – М-да, действительно, слава богу, Дима, что ты не женат. – Слушай, Анатолий Анатольевич, а можно без процессуальных действий? А? Ограничимся регистрацией, а постановление об отказе я сам вынесу. – Оно, конечно, можно все. Вот только хотелось бы выяснить, с какого такого перепугу следовало меня силком волочить на край города, сулить бакшиш, убеждать в несомненной победе ленинского принципа неотвратимости наказания, а затем, в принципе, посылать куда подальше. Я ведь могу и осерчать, и что тогда? В ответ на это Травкин наклонился и стал что-то громко шептать на ухо майору. Закончив свой монолог, Травкин выпрямился и, ребром ладони картинно перерезав себе гортань, застыл в просительно-выжидательной позиции. Следователь переваривал услышанное минут пять, после чего констатировал: – Да, дела-а!.. Жалко, что ты не женат. Удивительная порода человеков могла бы пойти. – Анатолий Анатольевич, христом-богом! – взмолился Травкин. – Черт с тобой! Добро… Но есть одна закавыка! Я «предмет, напоминающий огнестрельное оружие» с сопроводительной уже направил эксперту. Справки-то из лаборатории – нет. – Что же делать? – ужаснулся Дима. – Думай!.. – А что тут, собственно, думать? Трясти надо. И Дима подорвался к эксперту. В этот день ему вообще фантастически везло. Эксперт, и тот оказался на месте. Не иначе как сам ментовский бог взялся поиграть на его, Диминой, стороне. Травкин толкнул дверь криминалистов ногой и прямо с порога выпалил: – Дюрье, ты меня сейчас спасешь от психоневрологического диспансера! – Только после того, как ты произнесешь меня правильно. – Дерьё! – Еще одна ошибка. Травкин сдал задним ходом, завернул шеей за дверь и произнес правильно фамилию, не отрываясь от таблички: – Дюрмье! – Уже лучше. Но в долг не дам. – Да я тебе сам дам! – ???? – Слушай, будь человеком, напиши, что ПМ с Пискаревского – не рабочий. – Ох ты какой быстрый! И с какого перепугу мне под статью идти? – Понимаешь, это… Это мой родной брат. – Врешь! – Эксперт выудил из стопки бумаг сопроводиловку и пробежал глазами. – При изъятии ты бы его узнал в лицо. Или ты олигофрен? – Что вы все аллегрофрен да… – Да олигофрен? Вот видишь, это уже общественное мнение. – Пойми ты, Дю-рь-мье… Он мне сдает серию разбоев на сберкассы, но за свободу. – Напомни, когда, говоришь, серия-то была? – Да это по всему Союзу. – А руководство в курсе? – Звони!!! – и Травкин для пущей убедительности хлопнул себя кулаком в грудь. – Ладно, верю, – примирительно сказал эксперт. – Небось, опять чужого агента замели?… Кстати, долг, правда, вернешь в любую минуту? – Хоть что! – снова бухнул в себя Дима. – Ну, тогда жди… С этими словами Дюрьмье вставил казенный бланк в печатную машинку… Немыслимая активность Димы Травкина принесла свои плоды. Когда Нестеров и Серпухов на такси подлетели к розыскному отделу (естественно, не заплатив), Дима уже стоял на крылечке и нервно курил шестую за последние шесть минут сигарету. Пальцы его предательски дрожали. Леха набрал в легкие побольше воздуха и уже открыл было рот, чтобы гаркнуть, но Травкин его опередил. Четким строевым шагом он подошел к командирам и отрапортовал: – Товарищ Серпухов. Разрешите доложить. Ствол в дежурке, справка – «не годен», оставлено материалом, разыскиваемый по ст. 259 ч. 2 УК РФ Чухов Иван Андреевич в настоящий момент содержится в КПЗ. Доклад окончен. Серпухов облегченно выдохнул и потянулся за сигаретой: – А легенда? – Ну, я его уже около камеры от конвоя отбил, – Дима понял, что по крайней мере сейчас его бить не будут, а потому перешел на более привычный, доверительно-дружеский тон. – Говорю ему: так, мол, и так – проверка была оперативная. Типа как в фильмах на расстрел фальшивый водили. – Ну Чухов, понятное дело, в слезы? – спросил Нестеров, который в общих чертах уже был в курсе этой «детективной» истории. – Не-а. Говорит – товарищ начальник, можно на пару слов без свидетелей! Ну, думаю, сейчас вмажет мне по роже! – Попал? – поинтересовался Леха. – Нет! – Жаль. – Семеныч, прикинь, он мне говорит: ну, раз вы все знаете, то вагон с фурнитурой для мебели – это тоже я! – Какой вагон? – А откуда мне знать! Я, правда, сводки потом полистал – на Витебской-Товарной действительно какой-то вагон куда-то не на тот тупик уехал с концами. – Да, чудеса! – покачал головой Серпухов. – Ну, я ему и говорю: мол, мы работаем по-крупному. У нас здесь секретное подразделение, даже от своих. Будем иметь тебя в виду… |