Онлайн книга «Ребус. Расшифровка»
|
– Казань брал, Шпака не брал… Чеченец какой-нибудь? – Приплыли! – ахнул Саныч. – Тогда слушай. Перед тем, как рассказать, Саныч отворил дверь и крикнул секретарше: «А почему мы не слышали воплей ошпаренного чаем водителя?!» Затем добавил: «Оля, ну принеси ты наконец нам чай!» После этого он аккуратно забрал со стола Ладонина два мобильных телефона и отключил их. – Нас могут запеленговать? – недовольно осведомился Игорь. – Не думаю. Просто они могут нам помешать, а с этой минуты мне необходимо все твое внимание. Короче, сосредоточься… Сосредоточиться Ладонину не дали – в дверь кабинета вновь постучали. Это Ольга внесла поднос с чаем. – Вылей! – крикнул Игорь. – А теперь на кого? – не выдержала секретарша. – В окно! – огрызнулся Ладонин и повернулся к Санычу – Все, мое внимание принадлежит тебе. До разумных пределов. – Итак! – начал довольный Саныч. – Депутат Государственной Думы господин Карзоев… При упоминании титула лицо Ладонина поскучнело. – …является неким одним… Короче – одним из соучредителей власти и бизнеса Иркутской области. Ты меня понял? Для справки: Иркутская область сопоставима с восточно-европейской страной, – продолжал Саныч. – Ага, и значительно обгоняет Монако по количеству ранее судимых на каждую тысячу душ, – проанализировал Ладонин. – В душу смотришь! – согласился Саныч. – Помимо денег и серьезнейших связей там, такие же у него и в Москве, и на Кавказе. – Так он чеченец? – Переклинило тебя, что ли? Он ингуш. – А есть разница? – Для них огромная. – Хорошо. Пусть будет ингуш, – безразлично согласился Ладонин. – Брата Карзоева расстреляли в Иркутске. А его самого пытались убить в Москве два года назад. – Повторяешься, Саныч. Неприятно, конечно, но ничего сверхнеобычного я здесь не вижу. – Так-то оно так… Но! Но, друг дорогой, надо знать характер и мощь Карзоева. – А, закусил, стало быть, тему. – Ишо как осерчал! К нему с того момента стекалась самая разная информация с десятков зависимых и не очень источников: силовых и деловых, криминальных и партийных. За главную версию он тогда взял ту, которая гласила, что это есть некая форма борьбы с ним, цель которой – не допустить Карзоева на пост главы правительства Ингушетии. Такие амбиции у него действительно были. И тем не менее воров он тоже собрал. – Каким это образом? – Ну… Сибирь – это все же немного не Санкт-Петербург. Да и воры нынче при бизнесе. – Хорошо, принимается. – Воры объявили Карзоеву, что с их стороны сие невозможно. На том сходняке не было среди них только Шакро-молодого по причине его вечного нахождения в испанской Малаге и нашего закадыки Ребуса. Но за Ребуса слово сказал Джем. – Блин, мезазой какой-то. – Малость есть такое дело, но хочу тебе заметить, что и в Москве ТАК принято. – А хороша картинка! Эх, нет у нас настоящих папарациев!.. Нет Репиных! Вот бы Церетели изваять метров так в восемь высотой эдакую монументалку: «Воры на правилке предъявляют Абрамовичу»! Знаешь, Саныч, а ведь Питер действительно чуть ли не единственный в России спортивный, а не воровской город. Во, кстати! Читайте и смотрите «Бандитский Петербург»! Бокс, борьба… – рассуждал Ладонин. – Дзюдо, – хитро заметил Саныч. – Точно. Помнишь Саню Соколова – чемпиона мира по дзюдо, который за восемь секунд взял золото в Токио? Он потом вместе с Ричардом пол-Невского держал. – Да я не про то, – улыбнулся Саныч. – А знаешь, когда произошел исторический отказ черным в Питере? – начал вспоминать, отдаляясь от темы, Ладонин. – Нет, конечно, – Саныч не стал пока возвращать Игоря в русло обсуждения темы с Карзоевым. Он знал, что Ладонин обожает «полетать в прошлом» и от этого настроение у него только улучшается. – …21 июня 1989 года в «Пулковской», в ресторане «Турку» сидели Саша Малышев, Утюг, Север и другие, а напротив – Витя-Калина, Глобус, Башмак и другие. Калина жал на педаль общака. Суть его предложения сводилась к тому, чтобы Питер платил в некий воровской «собес» и так далее, и тому подобное. Малыш очень спокойно объяснил ему, что Питер – город спортивный. Именно тогда Башмак с недоумением спросил Малыша: «А ты что – спортсмен?!» И Саша легко признал: «Спортсмен». Короче, уехали они ни с чем, и последствий, между прочим не было… Да, еще есть у нас подобный город – Свердловск. Там, конечно, немного иное… Но Свердловск тоже не воровской. – У тебя все? – вежливо поинтересовался Саныч. – Так вот: Джем поручился за Ребуса, и Карзоев начал рыть в ложном направлении. А сейчас у меня есть исчерпывающая первоначальная информация из первых уст о том, что Джем тогда либо поторопился, либо хуже. – И Карзоев имеет такие силы? – с сомнением спросил Ладонин. – Вне всякого сомнения. У себя в Иркутске так вообще не обсуждается. А в Москве – и в Генпрокуратуре, и в ГУБОПе, и в Администрации Президента. Более того, он может решать вопросы и без посредников во власти. – Неужели сам пойдет на кровную месть? – Сам. Люди у него есть. – Хорош гусь! – Ладонин зашагал по кабинету. – Слушай, а откуда ты это все знаешь? Извини, я по-доброму спрашиваю. – Издалека начинать? – Попробуй. – В 1949 году мой отец был командиром батальона, старшим лейтенантом. А в заместителях по политчасти у него ходил Карзоев. В том же году, зимой, Карзоева арестовали. Естественно, по 58-й. Батю тогда долго допрашивали, все пытали: почему это он не разглядел врага раньше органов, хотя постоянно находился рядом. Отец им отвечал, что сомневаться в компетентности органов не может, поэтому объяснение тут может быть лишь одно: очевидно, он политически близорук. Ему дали шанс – припомнить что-либо из контрреволюционных поступков или вражеских высказываний Карзоева, но он не смог, память подвела. Короче, Карзоева осудили – влепили ему «десятку» (и то хорошо – в ту пору за меньшее Усатый расстреливал). Отца с разжалованием услали служить в Киргизию, там в 1952 году родился я. Прикинь, и сейчас-то Бишкек – не Амстердам, а уж тогда Киргизия была… я тебе скажу!.. И вот лет эдак через десять-двенадцать, я сейчас уже точно и не вспомню, на один день рождения отца неожиданно пришел Карзоев и, представь, при всех встал перед отцом на колени. Понимаешь, после реабилитации ему дали ознакомиться с собственным уголовным делом, и он увидел, что единственный сослуживец, который не припомнил ничего плохого о нем, был мой отец – остальные же шансом своим воспользовались. На том дне рождения с ним был и его сын. Там-то, в нашей квартире, я и познакомился с ныне могущественным господином Карзоевым. – Сильно! Как в кино, – оценил Ладонин. |