Онлайн книга «Страсти по Маргарите»
|
– Читал. – Ну и как? – По-моему, очень недурно, – ответил я. Вот ведь, блин, до чего дошел: сам себя не похвалишь – никто не похвалит. – Слушай, Илья, а ты не мог бы нас познакомить? – Да запросто. Хочешь, прямо сейчас и пойдем. Мы пошли в зал и без труда отыскали в толпе Нику по ее бесспорному отличительному признаку – единственной в этот вечер голой спине. Я представил ей Губайдуллина: – Никуш, познакомься – это Марат. Известный финансист, бизнесмен, а также покровитель искусств, важнейшим из которых, как тебе известно, является пресса. – Ника, корреспондент журнала «Лапушки», – кратко представилась она, и в эту секунду я вдруг отчетливо прочитал в ее глазах даже не испуг, а самый настоящий страх. Впрочем, я знал о неоднозначной репутации Марата, а посему решил, что Стрельцова просто-напросто могла наслушаться сплетен и россказней на популярную в свое время тему «Как тамбовские с губайдуллинскими враждовали». – Наверное, это очень хлопотное дело в наши дни раскручивать новый журнальный проект? – с плохо скрываемой иронией в голосе спросил Марат. – Если этим занимается команда профессионалов, то не слишком хлопотное, – парировала Ника, явно справившаяся с первоначальным волнением неясного мне происхождения. – О вашем профессионализме я, признаюсь, осведомлен, – продолжил Губайдуллин, не меняя интонации. – А как обстоят дела с финансированием? – Мир не без добрых людей. Помогают кто чем может. – Приятно слышать. Тем более что в эпоху звериного капитализма – это большая редкость. За копейку люди готовы не то что удавиться – на преступление пойти. На вымогательство, например. Или на похищение человека. – Ага, а еще и на изнасилование тоже… Тут меня схватил за рукав знакомый журналист с «Фонтанки. ру». Мы с ним отошли в сторонку, и я так и не смог узнать, чем же закончилась словесная пикировка Ники и Марата. А потом Ника вернулась ко мне: – Илюха, а ты что, знаешь этого Губайдуллина? – Знаю немного. Два года назад вместе по выборам работали. – А что он за человек? Бандит? – Ты считаешь, что на подобные мероприятия приглашают бандитов? Да брось ты – он нормальный мужик. Не без тараканов, но в конце концов у кого их нет. А чего он от тебя хотел? – Хотел договориться о встрече с Лаппой по поводу инвестиций в наш журнал. – Ну если Губайдуллин знает о существовании вашего журнала и даже заинтересовался им, считай, что вы на верном пути. – Да уж знает, – печально вздохнула Ника, и я в очередной раз понял, что чего-то не понимаю. Впрочем, в наших с Никой отношениях со мной такое случается довольно часто. – Как успехи? Полезные знакомства заводятся? – Класс, – оживилась Ника. – Уже целых три потенциальных клиента с рекламными контрактами нарисовались. – Смотри не упусти, – усмехнулся я. – Не учи ученую. Я полчаса назад нашу Люську Пчелкину сюда вызвонила. Сейчас приедет и пусть берет их тепленькими. А то знаем мы вашего брата: сегодня по пьяни золотые горы обещают, а завтра ищи-свищи их. – А Люська-то твоя как сюда пройдет? – А мне Вадим Альбертович проходку сделал, – кокетливо прищурилась Ника. – Это кто такой? – поинтересовался я. – Вон тот толстый, видишь, – Стрельцова показала мне на мужика во фраке, в котором я без труда узнал председателя законодательного собрания города. – Ни фига себе! Калибр у тебя что надо! – Стараемся, – гордо ответила Ника, и тут к ней подкатился неизвестный мне старичок-боровичок: – Вероника! Ну куда же вы так внезапно упорхнули? Пойдемте скорее за наш столик, я познакомлю вас с одним очень известным издателем… Ника виновато улыбнулась мне: мол, что поделаешь, работа такая, и испарилась, влекомая старичком. А я предпринял вторую попытку штурма буфета, которая на этот раз оказалась удачной. Короче, я все-таки нажрался. В дым, в хлам, в зюзю и в результате дошел до совершенно скотского, я бы даже сказал, социально безответственного, состояния… * * * Как добрался до дому – не помню. Зато прекрасно помню, что под утро мне приснился сон с Никиными инопланетянами. Они снова собирали камушки и веточки, однако сложить их в летающую тарелку не успели. Самый старший, очень похожий на давешнего старичка-боровичка, вдруг истерически заорал: «К тетке! В глушь!! В Саратов!!!», и инопланетяне, побросав свой нехитрый скарб, кинулись в тарелку и улетели на хрен. После полудня, похмелившись джин-тоником, я откопал в своих залежах визитку с телефонами Губайдуллина, позвонил ему и закинул удочки на предмет ближайших выборных халтур. Оказалось, что буквально неделю назад Марат снарядил свою команду на Псковщину, где требовалось серьезно пропиарить серую бездарную мышь с задатками Наполеона, и мы довольно быстро условились, что послезавтра я тоже подтянусь туда в ранге играющего тренера. После вчерашнего вечера мне так безумно захотелось уехать из города, сбежать от заказчиков, редакторов, от Ники с ее «Лапушками» (причем, сбежать немедленно!), что я даже не стал обсуждать условия оплаты своего труда. Тем более я знал, что Марат своих журналистов никогда не обижает. Предупреждать о своем отъезде Нику я не стал. Вплоть до посадки в вагон я даже не включал мобильник, дабы избежать нежелательных объяснений. В конце концов теперь у них есть поддержка губернатора, номинация в престижном конкурсе, новые рекламные контракты, новые связи. Так когда же, если не теперь, прикажете взять творческий отпуск еще не старому, еще не бедному, но уже слишком больному еврею? С придуманным Борькой Красновым синдромом СПРПСГ я бы еще худо-бедно прожил, но в последнее время все чаще и чаще у меня беспокойно ноет и болит душа. А вот это уже хуже. Это надо лечить. Например, дальней дорогой. Оно, конечно, – Псков – это далеко не Красноярск, но зато уже и не Купчино с Автово. Словом, хоть чучелом, хоть тушкой – но ехать надо. – …Чипсы, орешки, лимонад, минералка, пиво, – молодой парень из службы транспортной торговли самым бесцеремонным образом отодвинул дверь и заглянул в мое купе. Я решил ехать во Псков с комфортом, а потому оплатил все четыре места. – Не надо, – такой была моя первая реакция на заученно-противный голос. Терпеть не могу этих назойливых поездных коммивояжеров. – Впрочем, подожди. Пиво у тебя какое? – Есть «Степан Разин», «Невское классическое», «Балтика № 7». – Давай «Балтику», – я потянулся на верхнюю полку и достал барсетку с деньгами. – Одну? – Холодное? – Ага. – Тогда дай пять… |