Онлайн книга «Три рэкетира»
|
Вацик снисходительно улыбнулся: – Жаль, что экипаж моего самолета об этом факте не знал. А может и счастье – я уж и гадать не возьмусь… – Вацлав, перестаньте говорить недомолвками… – Вылет задержали, – пояснил Вацлав Бонифацкий. – Мы сидели в этой летающей консервной банке, которую многие отчего-то называют лайнером, умирая от жары и жажды. Два часа совершенно невыносимых мучений. А знаете, почему? Кристина, естественно, отрицательно покачала головой. – Наш экипаж ездил на Симферопольский рынок. За фруктами и овощами. Им на аэродроме даже «Уазик» выделили. – И что, из-за этого задержали рейс? – не поверила Кристина. – Ну да. Наша авиация еще не настолько продвинулась вперед, чтобы летать по небу без пилотов. Кристина тронулась и они медленно поехали к выходу со стоянки. Вацлав умиленно поглядел на Кристину, управляющую «девяносто девятой» с видимым напряжением. Ездила Кристина редко, крутить баранку не любила. Тем более, что в «Жигулях» она крутится не легко. Да и вообще чувствовала, что не ее это – вождение. Хоть и садилась, конечно, за руль, когда было нужно. Она и сидела на месте водителя, словно ожившее изображение с плаката в автошколе. Прямая спина, обе руки – на руле, глаза не отрываются от дороги. Боник подумал, что женские коленки, в сочетании с рулем и педалями таят в себе некую прелесть. Но говорить об этом Кристине он не стал, а вернулся к своему рассказу. – В конце концов, экипаж приехал с рынка. Куда им деваться – отряд-то киевский. Тоже домой надо. Загрузили в самолет ведра с помидорами, и мы покатились по взлетной полосе. Ведер было столько, что я, откровенно говоря, не понимаю, как нам взлететь удалось. – Боник рассеянно поглядел в окно: – Вот за что люблю ваш город, так это – за зелень. Сочной зеленью в таком количестве мало какая столица может похвастать. Не город – парк. – И что же было дальше? – поинтересовалась Кристина. Ее голос стал напряженным – они попали в полосу оживленного движения. – Ничего… Пилотам, понятно, никто и слова не сказал. Воспитывать летчика перед полетом – это похуже, чем хирургу накануне операции мозги компостировать… Я бы не стал. И потом, лично мне, Кристина, даже лететь было спокойнее. – Почему это? – удивилась Кристина. – Да кто же такое море будущей консервации гробить станет? – Вацлав, вы глупости говорите, – не выдержала Кристина. – Какое отношение, интересно знать, ведра с помидорами к авиакатастрофам имеют? – Никакого, – с готовностью согласился Вацик. – А лететь было спокойнее. Это факт. Хотя и звучит нелепо… В общем, как бы там ни было, – продолжал Бонифацкий, – каким образом весь этот цирк согласуется с расписанием полетов или летным уставом и всем прочим – я решительно не понимаю. – Боник рассмеялся. – Оставим в загадках… – Оставим, – меланхолично согласилась Кристина. Летать она не любила, но особенно перед самолетами не дрожала. – У нас удивительная страна, Кристина Всеволодовна. Говорят, будто каждый американец мечтает найти в булочке из Мак-Дональдса запеченного таракана и стать миллионером… Допустим, в какой-то отечественной столовой я обнаружу большую зеленую муху, плавающей посреди тарелки борща… – Вацлав!.. – В наших поездах белье всегда такое серое и сырое, словно его умышленно тягали по грязи… Я сегодня летел в самолете и боялся коснуться головой подголовника. Поговаривают, что в сиденьях полно вшей… – Вацлав! – Кристина в первый раз оторвалась от дороги. – Прекратите, Бога ради, если не хотите, чтобы меня стошнило… Бонифацкий послушно умолк, подумав почему-то о том, что как-только начал спать с Анной Ледовой, его отношения с Кристиной приобрели подчеркнуто деловой характер. Только «на Вы» и, как правило, вежливо. Ему даже трудно стало представлять, что именно эта женщина любила его в контейнере на вещевом рынке. И, как любила… «Такой недоступной стала, глазам не верится». – По мне, вся эта американская пища – чистая химия, – нарушила молчание Кристина. – Что это за гамбургеры идиотские? Сколько их нужно, чтобы здоровый мужик наелся? Двадцать? Двадцать пять? Что там внутри? Если мясо, то я – балерина. «Ты лучше во сто крат», – подумал Бонифацкий. – Если бы моя мама покойная, – с жаром продолжала Кристина, – нечто подобное на стол подала, отец бы ее топором зарубил. – Уровень обслуживания… – начал Вацик, но Кристина его перебила: – Чисто – да. Алкашей нет. Слава Богу, спиртное не продают. С ребенком не страшно зайти. Это правда… – Подумав о детях, Кристина осеклась и надолго замолчала. На то были свои веские причины. – Как здоровье Василия Васильевича? – осторожно осведомился Бонифацкий. – Потихоньку, слава Богу. Они миновали площадь Космонавтов и въехали на мост в районе Караваевых дач. Под мостом видавший виды локомотив тянул длинную вереницу вагонов. Прочь из Киева. Куда-то на юг. Кристина сосредоточилась на управлении машиной. Вацик предпочел не мешать. Остаток пути проделали молча и в половине третьего подкатили к сауне Бонасюков, на Сырце. – Я как-то не подумала, – спохватилась Кристина. – Надо было Вас сначала в отель завезти. Вацлав, вы-то что молчали? Кристина спешила избавиться от Аньки с ее крымским ухажером и поскорее вернуться домой. К Васеньке. Васенька Кристине с утра совсем не понравился и теперь весь день крепко сидел в ее мозгах, как будто большая заноза. – Ничего страшного, – Вацик сделал великодумный жест. – Я номер из Крыма заказал. Теперь только позвоню и предупрежу, что приехал. С этими словами Вацлав Бонифацкий вышел из машины, обогнул ее и подал Кристине руку. Они поднялись на крыльцо. Кристина порылась в дамской сумочке, набитой всякой всячиной – медикаментами, транспортными проездными, записными книжками, россыпями мелочи, не говоря уже о косметике, – извлекла ключи, и они зашли внутрь. * * * Едва «девяносто девятая» припарковалась возле сауны, Бандура, отогнав сон, принялся во все глаза рассматривать первых посетителей. До сих пор подъезд дома оставался безлюдным, словно давно позаброшенный склеп. – Ну вот. Наконец-то. Первые пташки слетаются в гнездо. – Ему так надоело маяться в раскаленной машине, что он даже обрадовался неожиданному изменению обстановки: «Хотя бы какое-то движение», – подумал Андрей. Разглядев высокую шатенку, грациозно опиравшуюся на руку подтянутого, хорошо одетого мужчины средних лет, Андрей немедленно сполз по сиденью вниз. Даже не сполз, стек, как студень с наклоненной тарелки. «Вот те раз! Е-мое. Кристина Бонасюк!» Он проводил глазами парочку, пока та не скрылась за дверью сауны. – Бедный хозяин. Этот самый Василий… Батькович… – Как и у Правилова, отчество Бонасюка напрочь вылетело из головы Андрея. – Мало того, что ожирением страдает, так еще и жена – вертихвостка. |