Онлайн книга «Будни рэкетиров»
|
– Тихо ты! Давай, стрюкан, не томи. Чего нам теперь делать? – Я не знаю, – Игорешка уставился в пол. Доски были крашеными. В общем, ничего интересного. – Только он… сердится, но еще не злится… – Ты это куда клонишь? Давай, выкладывай… – Он… – шмыганье носом, – может и убить вас… и нас тоже… или утащить с собой… – мальчишка принялся растирать кулачками глаза. Слезы выскользнули из-под пальцев и побежали по побелевшим щекам. – Ты гонишь, пионер! – взорвался Волына. – Мы с Протасовым сами, кого хочешь убьем! – Заглохни, Вовчик, – попросил Валерий. – Как, в натуре, интересно знать, ты его убьешь, если он и без тебя, короче, мертвяк? – Мертвяком он будет, когда я его на мушку возьму. Таким конкретным жмуром, залюбуешься, зема. Как задурачу полный диск в пузо!.. – Волына выдернул из сумки ППШ. У Протасова глаза полезли на лоб: – Спрячь ствол, плуг! Против опасений Валеры вид боевого оружия не произвел на мальчишку особого впечатления, будто Волына махал не пулеметом, а палкой-копалкой, благодаря открытию которой неандерталец некогда продвинулся в гомо сапиенсы. – Вот, дурак! – выругался Протасов, подумав, что стоит пацану стукнуть участковому, и не оберешься беды. – Была у нас собака, – заговорил пацан, не обращая внимания на Вовчика. – Чернушкой звали. Мамка ее на рынке подобрала. Там сука ощенилась, а потом ее машина сбила. Щенки замерзли, а одного мамка принесла… За пазухой. Мы, сперва, в хату ее пустили. Но, она писала везде, у тахты ножки погрызла, а когда до мамкиного ватника добралась… – Как это, добралась? – нахмурился Волына. В селах не принято держать собак в доме. Пес на диване для сельского жителя выглядит почти так же нелепо, как если бы горожанин приютил в квартире лошадь. – Ну, до дыр проела. Так мамка ее на улицу выгнала. Посадила в будку, на цепь… – Зарубить надо было. За ватник. По-любому. – Давай дальше, – распорядился Протасов, не зная толком, хочет ли услыхать развязку. – Чернушка в будке пищала, по ночам… Ночью во дворе страшно. – Ясен пень. К хате приучили. – Мы ей тряпок настелили. Но, она все равно скулила. И, еще лаяла так, что скоро охрипла. – Сбесилась, псина, по-любому. – А потом… – мальчуган запнулся, ни в силах вымолвить ни слова. Протасов придвинулся поближе, положив могучую пятерню на куцее плечико «пионера». Он не был силен в обращении с детьми, своих у него не случилось, с чужими же он общался редко с тех пор, как бросил тренерскую работу. – Не дрейфь, пацан. Понял, да? Погляди на нас. Где ты еще таких здоровенных мужиков видел? Подпишемся, если что… – Протасов не успел закончить, хлопнула дверь, и в кухню влетела Ксюша. – Опять вы за свое?! Хотите, чтобы мамка узнала?! – Подожди! – Протасов, словно защищаясь, приподнял руку. – Гость у них вещи раскидал, – пролепетал Игорь, уставившись на ботинки. Ксюша опешила. – Как, раскидал?! – К хреновой бабушке, по-любому. – Ты не психуй, – примирительно начал Протасов. – Мы ж ни черта не понимаем. А оно, видишь, как оборачивается. – Вещи раскидал!? – переспросила Ксюша. – Точно. – Протасов скромно кивнул. – Обозлился, понимаешь, за капкан… – Вы поставили на него капкан?! – А ты хотела, чтобы мы его в задницу лобызали?! – Так вы на него охотились?! – Смотреть на него, что ли!? – Лучше вам переехать. – Не гони, малая… – Да с каких таких пирогов?! – взорвался Вовчик, и Протасов испугался, что он снова вытащит автомат, и тогда уже точно неприятности гарантированы. Заселяясь, они наврали Ирине, будто гоняют машины из Тольятти. «Такая работа, понимаешь? Триста лет за рулем, три века без сна, е-мое. Партию пригнали, с АвтоВАЗа, и гуляй, пока тачки через автосалон не распродадутся. И снова, на Волгу, за орденами». Ирина тогда пожала плечами, то ли поверив, то ли сделав вид. Если дети настучат про пулемет, Бог знает, что той взбредет в голову. Хотя, гонять машины, тоже не фунт изюму. На дорогах творится такое, что монтировкой никого не напугаешь. Прошло время монтировок. – Тихо, Вовчик. – Не делай волны, е-мое. Дай ей сказать. С чего это ты решила, что нам надо сваливать? – Для вашего же блага. Девчонка повернулась к брату: – Пойдем, Игорь. – Чем с собакой закончилось? – спросил Вовка уже в спину. – Ее на две части разорвали, – не оборачиваясь, сказала Ксюша. – Кто разорвал? – Обереги в комнате повесить надо… – Ксюша уже вышла наружу. Мальчишка задержался в дверях. – Кого повесить? – не расслышал Протасов. – Чего повесить, пацан? Зато Волына, воспитанный бабушкой в деревне, сразу сообразил, о чем речь. – Это дело, по-любому. – Обереги от злой силы. А еще чеснок помогает… – Малый. Ты про какое кладбище говорил? – Про заброшенное, дядя Валера. – То, что за вашим садом? Игорь едва открыл рот, как громко хлопнула входная дверь. Все трое вздрогнули. Из сеней зазвучал раздраженный голос Ирины: – Валерий, опять в хате накурено! – Нервы, блин, ни к черту, – пробормотал Протасов, смахивая пот со лба. – Валерий!? Что ты там ворчишь!? – Да то Вовка начадил. – А мне до лампочки, кто! – Ирина явно была на взводе. – Я же тебя русским языком предупреждала, чтобы у меня в доме не смалить. – Да не курил я, – вяло оправдывался Протасов. – Я тебя в последний раз предупреждаю! Диалог получился «за глаза»: Ирина кричала из сеней, Протасов «отгавкивался» из кухни. Таким образом, субъекты перепалки находились вне зоны видимости друг друга, как военные корабли в современном бою, что, впрочем, совершенно не мешало обоим. – Еще раз курнешь! – предупредил Протасов Волыну, и показал на запасной выход. Валерий решил ретироваться, тем более, что к какому бы то ни было конструктивному обмену мнениями по поводу самого существования таинственного Ночного Гостя Ирина была неспособна. В этом Протасов убедился накануне. – Не буди лихо, пока оно тихо. Потопали, Вовчик. – Куда, зема? – На кудыкину гору, лапоть. Во двор, блин. – И хватит сквернословить! – донеслось до них из сеней. – У меня в хате дети малые. |