Книга Бриллиантовое бикини, страница 7 – Чарльз Вильямс

Говоря это, он слегка подался вбок, чтобы видеть тот дядин кувшин. И глядел на него так, точно вспоминал какую-то презабавную шутку.

— Ну, сэр, это и впрямь любезно со стороны шерифа, — расцвел дядя Сагамор и повернулся к папе:

— Именно то, о чем я тебе сейчас толковал, Сэм. Ты вот привык иметь дело с толстопузыми политиками, которые только и знают, что просиживать штаны в судах, запустив обе руки в карман налогоплательщиков, но ничего не делают, чтобы заслужить эти деньги. Но подручные нашего шерифа — нет, они не такие. Ты только взгляни на них. Они на посту, из последних сил защищают бедного налогоплательщика, высматривают самолеты и лесные пожары, бдят, нет ли тифа. Они день-деньской следят в бинокль, как бы он не свалился с солнечным ударом, пока от восхода до заката трудится на своем поле, чтобы заплатить налоги и наполнить их кормушку. Как подумаешь о них, так гордость прям-таки распирает. Давайте, парни, валяйте: наберите ведро воды, а я покамест подыщу какой-нибудь старый кувшин.

— О, да мы не станем тебя утруждать, — с ухмылкой замахал руками золотозубый. — Возьмем лучше тот полнехонький кувшин, что ты припрятал у себя под боком. Этого более чем хватит для анализа Большого жюри.., да что это я? Отдела здравоохранения.

— Ах, этот? — недоуменно переспросил дядя Сагамор, вытаскивая кувшин. — Ну, парни, это ведь совсем и не вода.

— Не вода? — Видать, шерифовы парни такого не ожидали. Они изумленно переглянулись. — Ты только представь! Не вода.

— Ничего не попишешь, — вздохнул дядя Сагамор. — Это вроде как лекарство. Я вычитал его в журнале под заголовком “Что, вы ощутили старость в сорок лет?" А рядом картинка со смазливой девчонкой почти без одежки и написано, что ежели раскошелишься на это средство, то снова обретешь былой задор и станешь как новенький. Ну вот я и рассудил, что не грех попытать счастья.

— Да что ты говоришь? — развел руками золотозубый. — Неужели они его так прямо в кувшине и прислали, как самогон.., ой, о чем это я? Как воду?

— Ну, не совсем, — поправился дядя Сагамор. — Видите ли, вы готовите эту штуку сами. Они присылают порошок, не знаю, что уж они туда намешивают, а вы дома сами его разводите. Может, от него сейчас слегка и попахивает алкоголем, но пусть это вас не смущает. Просто у меня это нечем было развести, кроме какой-то старой микстуры Бесси.

— Ну слыханное ли дело! — говорит тот, что с усиками. — Слегка попахивает алкоголем. Кто бы мог подумать?

Золотозубый взял кувшин и сунул в него нос. Второй во все глаза уставился на него, — Как же, учуешь тут что-нибудь при этакой-то вонище, — проворчал золотозубый. — Но, клянусь дьяволом, мы знаем, что это за зелье.

— Говорю же вам, парни, обычное лекарство, — снова завел свое дядя Сагамор. — Не стоит таскать его в отдел здравоохранения. Там вас поднимут на смех.

— Кого надеешься обвести вокруг пальца? — спросил золотозубый. — Но для пущей уверенности…

Он запрокинул кувшин, сделал здоровенный глоток и начал отфыркиваться.

— Ну и как? — поинтересовался второй. Золотозубый выглядел Слегка озадаченным.

— А черт его знает. Достаточно крепко для самогона, что да, то да. Но какой-то чудной привкус. Ну-ка, а ты что скажешь?

Тот, что с усиками, вроде как заколебался малость.

— Ну ладно, в конце концов, он и сам это пил, — произнес он наконец и бесстрашно припал к кувшину. Теперь они были озадачены на пару.

— Видите, — заявил дядя Сагамор. — Говорил я вам. Обычное лекарство. Но вы, ребятки, возрастом не вышли его пить. Не хотите же, вернувшись в город, носиться за девчонками, что два петушка.

Золотозубый все пребывал в нерешительности.

— Ты меня не надуешь, — сказал он. — Уж я-то распознаю самогон, если его пробую. — Но, поразмыслив еще минуту, снова отпил из кувшина. — Ну, не знаю, — протянул он. — Глупо выйдет, если мы отвезем его в отдел, а там и впрямь окажется лекарство.

— Пора бы тебе уж поумнеть и не слушать россказни Сагамора Нунана, — оборвал его тот, что с усиками. — Ну-ка, дай мне еще глотнуть.

Он тоже отпил, но так и не пришел ни к какому выводу.

— Что ж, забирайте на здоровье, коли уж вам так втемяшилось, — пожал плечами дядя Сагамор. — Но вы, собственно, присаживайтесь. Отдохните маленько. Спешить некуда.

— Нет, мы уж поедем, — возразили они разом. — Мы ведь только за тем и приехали. Не хотелось бы, чтобы вы подцепили этот самый тиф.

Ну и повернулись уходить.

Дядя Сагамор с самым что ни на есть отсутствующим видом поднял дробовик, положил на колени и проверил патроны, просто так, ради интереса. Убедившись, что все в порядке, он принялся помахивать дулом из стороны в сторону. Ну, знаете, как оно бывает, когда нечем руки занять. К примеру, болтаешь себе по телефону, а сам чертишь ручкой какие-то каракули. Шерифовы люди как-то странно покосились на дядю. Тот, что с усиками, нервно облизал губы.

— Может, все же погодите малость? — снова предложил дядя Сагамор. — Ни к чему спешить по самой жаре.

Они остановились.

— Ну.., мы.., вообще-то… — замямлил золотозубый.

— От этого-то и идут все нынешние беды, — убежденно проговорил дядя Сагамор. — Людям просто некогда посидеть по-хорошему, по-соседски. Налетят как тать в ночи, спасут от тифа, а потом, не успеешь их как следует отблагодарить, а они уже унеслись спасать очередного горемыку-налогоплательщика, будто за ними черти гонятся. Нет, надо уметь расслабляться, проживешь дольше.

Шерифовы люди переглянулись, потом посмотрели на машину, словно она вдруг оказалась далеко-далеко от них и они сомневались, доберутся ли до нее по такому солнцепеку. Видать, решили, что лучше и не пробовать, и, не отводя взгляда от дяди Сагамора и дула ружья, поплелись обратно на крыльцо.

— Ну, думаю я, не так уж мы и торопимся, — сказал золотозубый.

— Вот и славненько, — просиял дядя Сагамор, вытаскивая из кармана старую плитку жевательного табака. Отерев ее о штаны, чтобы стряхнуть налипшие крошки, нитки и прочий мусор, он отхватил изрядный кусок и начал лениво пожевывать. — Кстати, хочу представить вас моим родичам, — продолжил он. — Это мой брат Сэм и его парнишка. Сэм занимается капиталовложениями в Нью-Йорке. Сэм, поздоровайся с шерифовыми ребятами. Этот вот длинный, с куриным салом в волосах — Бугер Ледбеттер, а второй, со смазливыми усиками, — Отис Сирс.

— Здорово, — сказал папа.

— Здорово, — сказал Бугер.