Книга Приговоренные без суда, страница 38 – Валерий Карышев

– Прошу всех встать! Суд идет!

В зал вошли женщина-судья и два народных заседателя – мужчина и пожилая женщина. Перед тем как начать, судья посмотрела на адвоката другой стороны, так и не севшего до сих пор и стоящего между рядами.

– Вы кто? – спросила она. – Почему не можете сесть?

– Я адвокат потерпевшего и не знаю, куда садиться, ваша честь! – От волнения парень стал заикаться.

Судья смутилась.

– По идее, если вы представляете потерпевшего, вам уместнее сесть рядом с прокурором, – сказала она и взглянула на прокурора. Тот кивнул.

Адвокат сел на указанное место и раскрыл толстую папку. «Хорошо подготовился! – подумал я. – Ну ничего, сейчас мы тебя разобьем!»

Судья начала перечислять, кто участвует в судебном процессе. Затем огласила статью, по которой обвиняется мой подзащитный, спросила, получил ли он вовремя обвинительное заключение. И тут настало время отвечать Виктору.

– Подсудимый Князев, вы обвинительное заключение когда получили? – спросила судья.

Виктор сидел неподвижно и молчал.

– Подсудимый Князев, я к вам обращаюсь!

Виктор медленно встал и отвернулся в противоположную сторону. Хорошо играет, черт возьми!

Судья начала раздражаться:

– Вы что, не понимаете русского языка? Я спрашиваю, когда вы получили обвинительное заключение, какого числа?

– Ваша честь, мой клиент себя чувствует не совсем хорошо, – сказал я, – поэтому позвольте ответить на этот вопрос за него мне. Из дела видно, что он получил заключение 14 марта.

– Это я знаю, – сказала судья. – Но я хотела бы это услышать от него.

– Ваша честь, – продолжил я, – позвольте чуть позже объяснить поведение моего клиента.

Судья недоуменно взглянула на меня, не понимая, в чем дело.

– Хорошо, – сказала она. – Начинаем судебное заседание! Какие у кого будут ходатайства? Товарищ прокурор!

Прокурор, одетый в синюю форму, встал словно по стойке «смирно»:

– Ваша честь, пока у меня никаких ходатайств нет.

– Хорошо. У защиты?

Я поднялся:

– Есть ходатайство, ваша честь!

– Слушаю внимательно.

Я специально сделал паузу.

– Прошу дело в отношении моего подзащитного направить на доследование по той причине, что следственные органы грубо нарушили статью Уголовно-процессуального кодекса – не провели судебно-психиатрическую экспертизу моего подзащитного.

– А при чем тут экспертиза? – поинтересовалась судья.

– Дело в том, что мой клиент полтора года назад получил серьезную контузию в результате взрыва легкового автомобиля, в котором он находился, и, соответственно, у него налицо все признаки контузии, которая особенно обострилась к началу суда, – специально добавил я, словно оправдывая поведение Виктора. – Поэтому я считаю, что он может неадекватно воспринимать происходящее вокруг и не в полной мере может защищать себя, что нарушает его право на защиту. Поэтому я прошу направить дело на доследование и назначить судебно-психиатрическую экспертизу моего подзащитного.

– А что, – спросила судья, – разве судебно-психиатрической экспертизы не было?

– Не было, ваша честь.

Судья быстро стала листать уголовное дело, затем вопросительно посмотрела на прокурора. Тот пожал плечами. Было ясно, что они не знали об отсутствии экспертизы.

– Хорошо, – произнесла судья, – суд удаляется на совещание!

Все присутствующие, кроме меня, естественно, не могли понять, что произошло. Особенно сторона потерпевшего. Пацаны подбежали к адвокату, тот только пожимал плечами и не мог ничего толком объяснить.

Через полчаса судья вернулась и зачитала решение суда, в котором мое ходатайство было полностью удовлетворено. Суд постановил: «В связи с тем, что судебно-психиатрическая экспертиза на следствии в отношении подсудимого Князева не была проведена, назначить ее стационарно, дело направить на доследование, ходатайство адвоката удовлетворить».

Воспользовавшись тем, что в зале началась суматоха, так как братва Вороны засуетилась, стала подбегать то к адвокату, то к прокурору, пытаясь что-то выяснить, я быстро вышел из зала. Теперь необходимо было встретить мою охрану. Но, как назло, я не нашел их. На втором этаже их тоже не было. Я вышел на улицу и увидел, как со стороны площадки, где стояли автомобили, появились четыре человека в темных очках. Это явно были люди из группировки Вороны. Они пристально посмотрели на меня. Один из них тут же достал мобильный телефон – вероятно, собрался звонить своим коллегам, которые оставались в зале суда, чтобы выяснить, почему адвокат вышел.

Мне нужно было торопиться. Я еще раз огляделся по сторонам и, выругавшись про себя, хотел идти, как неожиданно кто-то взял меня под руку.

Я обернулся и увидел своих «телохранителей», улыбающихся во весь рот.

– Ну что, все закончилось, командир? – обратился один из них.

– Да, закончилось. Быстро уходим!

Парни торопливо пошли следом до самой моей машины. Попрощавшись с ними, я сел в автомобиль и нажал на газ.

Проехав приличное расстояние, достал мобильник и набрал номер Алексея.

– Суд закончился, – сказал я. – Надо бы встретиться.

– Где? – коротко спросил Алексей.

– Где тебе удобно. – Я решил, что теперь пусть Алексей сам выберет место для встречи, чтобы потом не было никаких разборок, если его задержат.

– Давай под глобусом. – Это было кафе, находящееся на Новом Арбате, сверху которого был поставлен большой глобус.

Подъезжая к началу бывшего Калининского проспекта, я сразу заметил машину Алексея с охраной. Парни стояли возле автомобиля и о чем-то разговаривали. Я припарковал машину неподалеку и вошел в кафе.

– Ну, как дела? – тут же спросил Алексей после короткого приветствия.

– Все нормально. Дело отложили, Виктора направили на психиатрическую экспертизу.

Алексей удивленно посмотрел на меня:

– А что это такое?

– Виктор очень хорошо сыграл – типичный психбольной. Его же взрывали, ты же помнишь, полтора года назад…

– Конечно, помню. Аркадий тогда погиб…

– Я добился, чтобы Виктора отправили на психиатрическую экспертизу.

– И что дальше будет?

– Экспертиза в институте Сербского. Если экспертиза его признает…

– А что сделать надо, чтобы она его признала? – тут же спросил Алексей.

– Это ты сам думай, – улыбнулся я.

– Понял, – кивнул Алексей.

– Так вот, если экспертиза его признает, то будут лечить некоторое время.