Онлайн книга «Приговоренные без суда»
|
Наконец показался Андрей, сопровождаемый долговязым конвоиром. Я обратил внимание, что они о чем-то оживленно разговаривали. «Интересно, – подумалось, – наверное, уже успел законтачить, кого-то раскрутил…» Решив не мелькать перед конвоирами лишний раз, я вернулся в кабинет, сел за стол и достал газету, спрятав под нее записку от Олеси. Дверь приоткрылась, и в кабинет вошел Андрей. Бросив на него взгляд, я сразу заметил перемены. Прежде всего, он за две недели моего отпуска каким-то образом здорово похудел, под глазами проступили синяки и ссадины. Невесело улыбнувшись, Андрей подошел к столу. Я понял, что настроение у него далеко не праздничное. Он что-то сказал конвоиру, тот взял листок и вышел. Мы поздоровались. – Ну как дела? – поинтересовался он с безразличием в голосе. – Нормально. – А как отдохнули? – Отдыхать – не работать, – не вдаваясь в подробности своего отпуска, ответил я. Зачем раздражать человека? – А как у тебя дела? Он пожал плечами: – Пока жив… – А почему тебя перевели в общую камеру, как ты думаешь? – А что тут думать? – махнул он рукой. – Все ясно. Потому что я свои показания не меняю. – В мое отсутствие к тебе приходили? – И неоднократно. – Что говорили? – Предлагали все – «колоться», брать вину, признаваться в чем-то, принимать на себя какие-то эпизоды… – А эпизодов много? – Да, достаточно предъявляли. – И что ты думаешь, кто-то из твоей команды все же начал давать показания? Андрей посмотрел куда-то вдаль: – Трудно сказать… Но, видать, информация у них есть. Скорее всего, кто-то «поплыл». – Что ж теперь делать? – Да что… Может, кто-то под прессом находился, нервы не выдержали… Но информация у них очень большая. – Но ты-то ни в чем не признавался? – уточнил я. – Абсолютно ни в чем! – И чем угрожали? – Да какие у них угрозы… Стали говорить, что бросят меня в общую камеру, к ворам… – И как? – Вот, перевели. Дней пять назад. – А сколько человек в камере? – Около девяноста, даже больше. – Ого! – присвистнул я. – А камера большая? – Чуть больше тридцати метров. – Да как же вы там помещаетесь?! – С трудом… – А почему у тебя на лице ссадины и синяки? – Помахался уже кое с кем, – нехотя ответил Андрей. – А это как, случайно получилось или… – Да что тут случайного, – зло проговорил Андрей, – если все было подготовлено заранее! Так получилось, что я попал к людям, которые представляют структуры, враждебные мне, к моим конкурентам. Вот, с одними уже помахался. – А где махался? – Один раз – в бане, другой – в камере… Ну ничего, – улыбнулся Андрей, – за себя я смогу постоять, кое-кому влепил нормально. Я знал, что Андрей был хорошим самбистом, имел первый разряд. Но против большой группы людей и самбисту выстоять непросто… Я думал, как продолжить разговор. Наконец сказал: – Андрей, есть не очень хорошие новости. Он пристально взглянул на меня: – Что случилось? Я молча подвинул к нему газету: – Почитай. Андрей вытащил из-под газеты конверт с письмом и фотографией Олеси, его невесты. Взглянув на фотографию, он все понял. – Кто?! Я пожал плечами. Андрей быстро прочел письмо. Желваки на скулах еще больше вздулись, лицо покраснело. – Так, ситуация складывается сложная, – сказал он. – Кроме вас, у меня никого нет. Я ни с кем не контактирую. Кроме, конечно, оперативников, – невесело улыбнулся он. – Но им-то я этого никогда не скажу. – Хорошо, – сказал я. – Не потеряйте газету! – напомнил Андрей. Он о чем-то задумался, достал из кармана пачку сигарет. – Ты же не куришь! – удивился я. Он глубоко затянулся и сказал: – Вообще-то у меня есть возможность… Не знаю, насколько она осуществима и сработает ли на сто процентов, но надежда все же есть. Может быть, в ближайшее время и сбудется. – Что ты задумал? – Ладно, – сказал Андрей, – поживем – увидим. Сами узнаете, если все произойдет так, как нужно. – И, сделав небольшую паузу и наклонившись к моему уху: – Самое главное чуть не забыл. Скажите Лучину, что ему ставится последний срок – в течение трех дней он должен предпринять какие-то действия. Если же он не сделает этого, то у меня выхода нет. Мне нужно спасать себя и свою невесту. А уж он знает, что нужно делать. Так и передайте. Постарайтесь встретиться с ним сегодня же. Передайте – срок три дня, до понедельника, – повторил он. – Он все поймет. – Послушай, может, тебе не стоит заявлять так категорично? Я не знаю твоих дел с Лучиным, но если он что-то затевает, то все это не так просто сделать при твоем сегодняшнем положении. – Он все может утрясти, – повторил Андрей, – если захочет. А может быть, он и не хочет ничего делать и я действительно зря все это раскручиваю. Но выхода у меня другого нет. Сейчас включен «счетчик», и сколько ему до конца щелкать осталось – никто не знает. Вернее, кто-то знает, но не я. Может, на моих часах уже мало времени… – Подожди, – остановил его я. – Давай я напишу жалобу или заявление начальнику следственного изолятора, чтобы тебя перевели обратно на «спец». – Нет, это бесполезно, – перебил меня Андрей. – Неужели вы думаете, что меня перевели в общую камеру просто так? Значит, кому-то это нужно, – раздельно произнес он. – Только кому? То ли им, то ли этим… – Что это значит? – Им, – Андрей похлопал себя по плечу, как бы показав погоны, – а этим, – он сделал жест, напоминающий уголовную распальцовку. – Кто еще заинтересован в этом? Все очень просто… Да, – неожиданно спросил он, – ничего не удалось узнать насчет покушения-то после моего суда? Я опешил: – Откуда знаешь? Он улыбнулся многозначительно: – Пришла малява с воли. Так удалось раскопать? – Да что там раскопаешь, – пришел в себя я. – Все может быть. Может, перепутали, решив, что тот, кого я подвозил, был ты. А может, меня перепутали с кем-то. – А эти, опера-то, что? – Они ничего не говорят. Дела никто не возбуждал – жертв не было, ранений – тоже, потому все замяли. Типичный «висяк». Кто теперь его раскроет? |