Онлайн книга «Небеса подождут»
В тот год в Талсе открылся отель "Мэйо" – шестьсот номеров с ванными, и в каждой из крана течет ледяная вода. В "Мэйо" Джека знали и никогда не возражали, если он по пути заскакивал туда, чтобы купить виски у коридорного. Так выходило дороже, зато это было проще, чем связываться с бутлегерами. Он подъезжал в своем двухместном закрытом "форде", жал на клаксон, потом просил швейцара позвать Кайруса. Так звали цветного старика – коридорного. Иногда Джек входил в отель, болтался в холле или на террасе, слушал сплетни. Так он выяснил, где его папаша, Орис Белмонт, селит свою подружку, когда та приезжает в город. Именно подружкой сынок и собирался шантажировать старика. Подружку звали Нэнси Полис; она жила в Сепульпе, городишке, выросшем "на нефти" возле месторождения Гленн-Пул, милях в десяти от Талсы. Джек понял: скорее всего, отец навещает подружку в те дни, когда говорит дома, что едет на участок с ночевкой. По подсчетам сына, папаша сейчас стоил десять миллионов или около того: просто он не хранил все сбережения в банке. Отец вкладывал деньги в различные предприятия: нефтеперерабатывающий завод, автостоянку, нефтехранилище, нефтепровод. Если заниматься одной нефтью, можно стремительно разбогатеть, но можно и прогореть; вот почему Орис Белмонт предпочитал не складывать все яйца в одну корзину, а Джек не знал, сколько требовать с папаши за молчание. Наконец, сын выбрал приемлемую для себя цифру и поехал домой. Вошел в отцовский кабинет, обставленный по вкусу Ориса: оленьи рога над камином, фотографии мужчин на фоне нефтяных фонтанов, миниатюрные копии буровых, сувенирные металлические вышки на полке камина и на стеллажах с книгами... Одной вышкой отец постоянно подпирал дверь. Джек подошел к большому столу тикового дерева, уселся в мягкое кожаное кресло напротив Ориса. – Не хочу понапрасну отнимать у тебя время, – заявил спокойно и нагловато. – Мне нужно, чтобы ты держал меня на зарплате. Десять тысяч в месяц – и больше я тебя не побеспокою. Ничего себе! Восемнадцатилетний сопляк – и такие речи! Орис поставил авторучку в стакан и уставился на красивого и бесполезного мальчишку, который всегда слушался только мать. – Ты ведь не собираешься работать, верно я понял? – Буду приходить раз в месяц, за зарплатой, – кивнул Джек. – Ясно. – Орис откинулся на спинку кресла. – Вымогаешь. Итак, я плачу тебе больше, чем получает президент Национального сберегательного банка... но за что? – Мне известно, что у тебя есть подружка, – заявил Джек. – Вот как? – удивленно вскинул брови отец. – Нэнси Полис. Когда она приезжает в Талсу, ты селишь ее в "Мэйо". Сам всегда заходишь в отель сбоку, через парикмахерскую, и пропускаешь стаканчик, прежде чем подняться в ее номер. Я еще кое-что знаю о твоих забавах: ты и твои дружки-нефтяники кладут в писсуары глыбы льда и соревнуются, кто проделает в них самую глубокую дыру. Ты ни разу не выиграл. – Кто рассказал тебе все это? – Один из коридорных. – Тот, кто достает тебе виски? Джек замялся: – Нет, другой. Я велел ему приглядывать и звонить мне, когда твоя подружка остановится в отеле. Я видел ее внизу и сразу узнал ее. – Во что обошлись тебе такие ценные сведения? – В пару баксов. Доллар за ее имя и адрес, под которыми она регистрируется. Девушка из администрации рассказала коридорному, что за нее в отеле всегда платишь ты, – обычно номер оплачивается с пятницы и до вечера воскресенья. Я знаю, ты познакомился с ней, когда жил в Сепульпе; тогда ты почти не появлялся дома. – Уверен, а? – поинтересовался отец. – Мне известно, что ты купил ей дом и обставил его. Из-за вислых усов лицо отца казалось усталым. Сколько Джек себя помнил, у отца всегда был такой вид. Большие усы, костюм, галстук и усталый взгляд – несмотря на богатство... – Ну-ка, прикинем, – сказал отец. – Когда я приехал сюда, тебе было пять лет. – Когда ты нас бросил, мне было четыре. – Помню, когда я купил этот дом, тебе исполнилось десять. В 1921 году – пятнадцать. Тогда ты взял мой пистолет и застрелил цветного парня. Джек удивился: – Тогда все стреляли в ниггеров, повсюду были расовые беспорядки. Я ведь не убил его! – Тогда выгорел весь Гринвуд... – Ниггерский квартал, – поморщился Джек. – Его подожгли Рыцари Свободы. Я говорил тебе: я даже спичкой не чиркнул. – Вот пытаюсь вспомнить, – продолжал отец, – за что тебя в первый раз арестовали. – За стрельбу по уличным фонарям. – И изнасилование. Тебя взяли за то, что ты напоил и изнасиловал девочку. Как ее звали – Кармел Росси? Джек протестующе затряс головой. Ничего себе – девочка! – Ты бы видел ее титьки – все как у взрослой. И потом, она ведь забрала заявление. – Я заплатил ее папаше столько, сколько он зарабатывает в месяц. – Да она сама стянула трусы, не успел я до нее дотронуться! У судьи были ее показания против моих! – Ее папаша до сих пор работает на меня, – кивнул Орис. – Строит нефтехранилища большой емкости, они вмещают больше пятидесяти пяти тысяч баррелей сырца. Если хочешь, поработай на него. Будешь чистить резервуары – возиться в испарениях и выкидывать лопатой осадок. Начни трудиться, и со временем получишь десять тысяч в месяц. Джек поудобнее устроился в мягком кожаном кресле. – В какие бы истории я ни влипал, – заявил он, – я всегда оказывался ни при чем. Это были просто недоразумения! – А когда тебя застукали с мексиканской травкой? Думаешь, полицейские такие дураки, ничего не поняли? Джек ухмыльнулся: – Ты сам когда-нибудь пробовал травку? Интересно, что ответит папаша. Орис покачал головой: – Не знаю, в чем твоя беда. Ты красивый парень, каждый день меняешь рубашки, причесываешься... Откуда в тебе столько дряни? Твоя мама обвиняла меня в том, что я тебя не воспитывал; я чувствовал себя виноватым, покупал тебе все, что ты хотел, – машину, одежду, – все. Когда ты попадаешь в беду, я тебя вытаскиваю. А теперь ты решил заняться вымогательством. О чем мы с тобой толкуем? Я плачу тебе, сколько ты требуешь, или ты трубишь всем, что у меня есть подружка? Господи боже, удивил! Такие подружки есть у всех; почти все они живут в Талсе, и у каждой – собственный дом! Я поступил скромнее: оставил свою в Сепульпе. Так чем ты мне угрожаешь? – Я расскажу маме, – ответил Джек. – Посмотрим, как ей это понравится. Заметив ледяной взгляд отца, Джек нашарил на столе металлическую вышку. Если Орис поднимет на него руку, он ответит. Самооборона! |